Как оправдались предсказания Менделеева

Как оправдались предсказания Менделеева

Не прошло и шести лет, как весь мир облете­ло известие: в 1875 г. молодой французский ученый-спектроскопист Лекок де Буабодран выделил из минерала, добытого в Пиренейских горах, новый элемент. Буабодрана навела на след слабая фиолетовая линия в спектре ми­нерала, которую нельзя было приписать ни одному из известных химических элементов. В честь своей родины, которая в древности на­зывалась Галлией, Буабодран назвал новый элемент галлием. Галлий — очень редкий металл, и Буабодрану стоило большого труда добыть его в количестве немногим больше булавочной головки. Но Буабодран оказался большим ис­кусником. Он ухитрился с этой крупинкой про­делать много интересных опытов и подробно опи­сал новый металл: удельный вес галлия, темпе­ратуру плавления, соединение с кислородом и даже соли.

Каково же было удивление Буабодрана, ког­да через Парижскую академию наук он получил письмо с русской маркой, в котором сообщалось: в описании свойств галлия все верно за исключением удельного веса: галлии тяжелее воды не в 4,7 раза, как утверждал Буабодран, а в 5,9 раза.

Неужели кто-то другой открыл галлий раньше? Озадаченный Буабодран заново опре­делил удельный вес галлия, подвергнув металл более тщательной очистке. И оказалось, что он ошибся, а автор письма — это был, конечно, Менделеев, который никогда и не видел галлия,— прав: удельный вес галлия равен не 4,7, а 5,9.

Еще через 4 года, в 1879 г., скандинавский химик Нильсон нашел новый неизвестный эле­мент в редком минерале гадолините. Его назва­ли скандием. Когда же были изучены его свой­ства, стало совершенно очевидно, что это не что иное, как давно известный, по предсказаниям Менделеева, экабор.

А через 15 лет после предсказания Менделее­ва (в 1886 г.) немецкий химик Винклер открыл новый элемент и назвал его германием.

На этот раз Менделееву не пришлось самому указывать, что и этот вновь открытый элемент был им предсказан ранее. В своем сообщении Винклер отметил, что его германий полностью соответствует экасилицию Менделеева.

Он писал в своей работе: «Едва ли можно найти иное более поразительное доказательство справедливости учения о периодичности, как во вновь открытом элементе. Это не просто под­тверждение смелой теории, здесь мы видим оче­видное расширение химического кругозора, мощный шаг в области познания».

Винклер не искал германий по приметам, опубликованным Менделеевым. Он наткнулся на него случайно. Получилось так, что еще не­открытые химические элементы как бы взяты на учет: их столько, сколько пустующих клеток в периодической таблице Менделеева. Приметы каждого из них в точности известны, и даже можно предсказать заранее, в каких минералах нужно их искать, какими химическими спосо­бами следует извлекать эти элементы из мине­ралов, в которых они скрываются.

Величие научного открытия определяется в первую очередь тем, что оно позволяет пред­видеть новое, еще неизвестное, неоткрытое. И лучшим испытанием нового закона будет осуществление сделанных на его основе пред­сказаний.

Существование в природе более десяти новых, не известных никому элементов предска­зал сам Менделеев. Для десятка элементов он предсказал правильные атомные веса. Все по­следующие поиски новых элементов в природе велись исследователями при помощи периодического закона. Этот закон не только помогал ученым в поисках истины, но и способствовал исправлению ошибок и заблуждений в науке.

В 1864 г. был «открыт» элемент «ильмений». Для него был установлен атомный вес 114. По некоторым свойствам он был похож на мар­ганец. Казалось, что его следует поместить в свободную клетку таблицы, где должен был находиться предсказанный Менделеевым экамарганец. Но Менделеев отказался это сде­лать. Он заявил, что «ильмений» своими свой­ствами не соответствует требованиям периоди­ческого закона и что такой элемент существо­вать в природе не может. «Открытие» «ильмения» просто ошибка. Менделеев был прав. Вскоре было доказано, что такого элемента в природе нет.