. Русский театр второй половины XIX в.
  
Азбука  Физкультура малышам

Детская Энциклопедия

Статистика

Русский театр второй половины XIX в.

Русский театр второй половины XIX в.

Щепкин, Пров Садовский, Сергей Васильев, Никулина-Косицкая, Михаил, Садовский, Ольга Садовская, Федотова, Горев, Южин, Ермолова, Самойлов, Мартынов, Павел Васильев, Давыдов, Варламов, Савина, Стрепетова

Театр второй половины XIX в., отражая глубокие социальные процессы, которые проис­ходили в стране, обнажал многие темные сто­роны русской действительности. Выдающиеся русские драматурги в целом ряде пьес подво­дили зрителей к мысли о необходимости общест­венного переустройства. Первым среди них был А. Н. Островский (см. т. 11 ДЭ, ст. «А. Н. Островский»).

Примерно за четверть столетия — с начала 50-х годов до 1886 г. (год смерти писателя) — Островский опубликовал около 50 пьес. В них заключена целая эпоха русской жизни. Герои пьес Островского, собранные вместе, могли населить небольшой город, где жили бы пред­ставители всех классов и сословий тогдашней России. В индивидуальных характерах и судь­бах жителей этого «города Островского» отра­зились характеры и судьбы тысяч и тысяч лю­дей всех больших и малых городов Российской империи. Эти выхваченные из гущи жизни герои требовали для своего сценического во­площения актеров нового типа, актеров, кото­рые не только глубоко и верно передают челове­ческие чувства и страсти, остро чувствуют пульс современности, но и показывают, как форми­рует человеческие характеры сама социальная среда, бытовой уклад.

Драматургия Островского оказала решаю­щее влияние на реформу русской сцены. Рус­ские писатели И. С. Тургенев, А. В. Сухово-Кобылин, А. К. Толстой, Л. Н. Толстой (см. т. 11 ДЭ, статьи раздела «Литература второй половины XIX в.») тоже вели отечественный театр по пути правды, по пути критического реализма.

Первыми давали сценическую жизнь пьесам выдающихся русских драматургов, лучшим произведениям западноевропейских писате­лей Малый театр в Москве, Александринский — в Петербурге. Здесь играли многие прославленные русские артисты, чьи имена никогда не исчезнут из истории сценического искусства. Значит ли это, что в Малом и Александринском театрах не было плохих актеров, устаревших, реакционных или просто плохих спектаклей? Нет, не значит.

В зале Малого и особенно Александринского театра, кроме зрителей-разночинцев и демо­кратов, сидели на самых лучших местах важ­ные сановники, богатые купцы. Они искали в театре приятного времяпрепровождения, а не «бунтарских идей». Театр вынужден был с этим считаться, идя на уступки и компромиссы. Да к тому же и Малый и Александринский театры были императорскими и подчинялись чиновникам из Дирекции императорских теат­ров, равнодушным к искусству, озабоченным лишь тем, чтобы на столичные сцены не про­никали «крамольные» произведения, подрываю­щие устои самодержавного государства.

Но подлинное лицо столичных театров опре­деляли не плохие пьесы и не слабая старомод­ная игра отдельных актеров, а то лучшее, что отвечало устремлениям ведущих, талантливых актеров, передовой публики и критики.

Особенно велики заслуги перед русским обществом у Малого театра. «Второй москов­ский университет» — так его называли совре­менники. И это было справедливо. Малый театр имел громадное просветительское значение, он нес в общество освободительные идеи своего века. Репертуар Малого театра шире, чем ка­кого-либо другого, включал произведения пе­редовой реалистической драматургии. В его труппе ведущей была большая сплоченная группа замечательных артистов-реалистов.

Михаил Семенович Щепкин до смерти (1863) оставался ведущим артистом труппы Малого театра (см. ст. «М. С. Щепкин»). К его прежним ролям прибавились в это время новые — не менее значительные: старый барон в «Скупом рыцаре» Пушкина, тургеневские Мошкин и Кузовкин («Холостяк» и «Нахлебник»), не­сколько ролей в пьесах А. Н. Островского, среди них Любим Торцов («Бедность не по­рок») и Большов («Свои люди — сочтемся»). Но в исполнении ролей Островского у Щепкина и его непосредственных учеников — С. В. Шумского, И. В. Самарина, Н. В. Медведевой пона­чалу проявилось недостаточное знание быто­вого уклада тех слоев городского населения, которые писатель впервые вывел на сцену.

Впоследствии, в 60-х и 70-х годах, Шумский, Самарин и Медведева создали на сцене Малого театра ряд совершенных по мастерству образов в пьесах Островского.

Однако в 50-е годы главными пропагандис­тами и несравненными воплотителями ролей Островского были актеры другой группы. Она сплотилась в тот знаменательный день, когда зрители Малого театра — на премьере пьесы «Не в свои сани не садись» (1853) — впервые приветствовали драматургию Островского.

Во главе этой группы стоял великий ар­тист, один из создателей сценического реализма в России — Пров Михайлович Садовский (1818— 1872; см. ст. «П. М. Садовский»).

Рядом с ним творили другие талантливые актеры — Сергей Васильевич Васильев (1827 — 1862) и Любовь Павловна Никулина-Косицкая (1827—1868), прозванная за пламенный арти­стический темперамент «Мочаловым в юбке». Их главные актерские достижения связаны с первой постановкой «Грозы» на сцене Ма­лого театра (1859). Васильев создал в этой луч­шей пьесе Островского глубоко трагический образ Тихона. Косицкая же была первой в Москве выдающейся исполнительницей роли Катерины — сильной духом, не покорившейся «темному царству» русской женщины.

Верными продолжателями Прова Садов­ского в искусстве были его сын Михаил Провович Садовский (1847—1910) и жена сына Ольга Осиповна Садовская (1849—1919) — ак­теры удивительно точного бытового и социаль­ного рисунка. «Архигениальная актриса», как называл Садовскую Шаляпин, всю жизнь игра­ла роли старух, но ни в одной роли она не повто­рилась. Ее художественное перевоплощение происходило не при помощи ухищрений грима и костюмировки. Актриса обладала даром ду­шевного слияния с воплощаемым характером. Всех трех Садовских отличала особенно бога­тая и разнообразная сценическая речь.

Рядом с актерами школы Садовских, в ан­самбле с ними, играли и артисты, в чьем искусстве преобладало героико-романтическое начало. Гликерия Николаевна Федотова (1846—1925), Федор Петрович Горев (1850—1910), Алек­сандр Иванович Южин (1857—1927), при всем своеобразии их дарований, во многих тра­гедийных и драматических ролях развивали героико-романтическую линию в искусстве Ма­лого театра. Величайшей представительницей этого направления была трагическая артистка Мария Николаевна Ермолова (1853—1928), создательница образов героинь, сильных духом, преисполненных порывом к свободе (см. ст. «М. Н. Ермолова»). Она была любимой арти­сткой революционно и демократически настроен­ных зрителей (особенно студентов), чувствовав­ших в ее творчестве призыв к революции.

В петербургском Александринском театре, который был ближе ко двору и казенной Дирек­ции императорских театров, старое, отживаю­щее искусство держалось более цепко. Тем не менее новое не прошло мимо его сцены, хотя и коснулось ее ведущих актеров по-разному.

Одним из наиболее прославленных мастеров Александринского театра был Василий Василье­вич Самойлов (1813—1887). Современники про­звали его «Протеем» — по имени мифологиче­ского божества, способного принимать любой облик. Самойлов играл роли самого разного плана — комические и трагические, героиче­ские и бытовые. В новой роли зрители порой не узнавали актера. Талантливый рисоваль­щик, он умел гримом и костюмом до неузнавае­мости преобразить свою внешность, менял вы­говор, походку. Играя, как тогда говорили, «костюмные» роли в исторических пьесах, он проявлял большой интерес к достоверности внешнего облика своих героев. В современных ролях он стремился к бытовой точности дета­лей. Все это — реалистические тенденции. Но строить сложные характеры, проникать глу­боко в душу героя Самойлов не умел.

В этом непревзойденным мастером был дру­гой артист Александринского театра — Алек­сандр Евстафьевич Мартынов (см. ст. «А. Е. Мартынов»). Вызывая чувство глубокого сострадания к своим героям — «маленьким лю­дям», Мартынов вместе с тем умел быть беспо­щадным обличителем тогда, когда рисовал обра­зы самодуров и притеснителей. Комическое в даровании Мартынова было неотделимо от драматического, трагического. Щепкинская школа и школа Садовского сливались в его искусстве в единый и прочный сплав.

Артист Павел Васильевич Васильев (1832— 1879) долго играл в провинциальных театрах. Художник большого дарования, он унаследо­вал не только роли Мартынова, но и многие особенности его игры, например умение вы­звать глубокое сочувствие зрителей к жертвам общественного строя и косного жизненного уклада. Линию Мартынова — Васильева в послед­ней четверти XIX в. продолжили два акте­ра. Первый — Владимир Николаевич Давыдов (1849—1925), соединявший великолепный ар­тистический талант с неповторимым мастерством; он воплотил на сцене образы Фамусова, Город­ничего, Расплюева, многих героев Островского. Второй — Константин Александрович Варла­мов (1848—1915) — актер могучего, стихийного дарования, способный подчас в одной и той же роли вызывать гомерический смех и горячие слезы публики.

Значительное место в истории русского теат­ра конца XIX в. принадлежит актрисам, игравшим в Александринском театре,— Ма­рии Гавриловне Савиной (1854—1915) и Пелагее Антипьевне Стрепетовой (1850—1903). Их даро­вания и судьбы были очень различны. Савина, вступившая в труппу Александринского театра в 1874 г., вскоре стала играть первые роли юных героинь, за внешней хрупкостью таящих силь­ную волю и оригинальный характер. Искус­ство актрисы всегда отличалось тонкостью, изысканностью мастерства, филигранной отдел­кой деталей. Савину называли «артисткой Тур­генева», ее лучшими ролями были Верочка и Наталия Петровна («Месяц в деревне»).

Великолепную характеристику Стрепетовой дал ее любимый драматург Островский: «Как природный талант это явление редкое, феноме­нальное... Ее среда — женщины низшего и среднего классов; ее пафос — простые, сильные страсти». Лучшие роля Стрепетовой — Кате­рина в «Грозе» Островского и крестьянка Лизавета в «Горькой судьбине» А. Ф. Писемского. Демократические позиции артистки привели ее к резкому конфликту с дирекцией, и она покинула сцену Александринского театра.

Из-за монополии императорских театров столичные зрители не имели возможности зна­комиться со многими талантливыми артистами провинции.

В Москве в 60-е и 70-е годы появляется не­сколько театральных кружков при всевозмож­ных клубах. Наиболее художественно значи­мый из них — Театр Артистического кружка, возглавлявшийся А. Н. Островским. В этом театре играли многие выдающиеся артисты Малого театра и провинции. В 70-е годы в Моск­ве возникают временные, так называемые На­родные и Общедоступные театры. Они существо­вали сравнительно недолго. Театральные чинов­ники всячески мешали созданию новых театров.

И все-таки благодаря усилиям передовых кругов России в 1882 г. государственная театральная монополия рухнула. В Москве и Петербурге начинают появляться различные частные театры, крупнейший из них — Театр Ф. А. Корша.

После убийства в 1881 г. царя Александра II революционерами-народовольцами тяжелая об­становка сложилась во всех сферах русской жизни. Новые значительные драматургические произведения почти не получали доступа на сцену. А такие ранее написанные пьесы, как «Царь Фе­дор Иоаннович» А. К. Толстого, «Власть тьмы» Л. Н. Толстого, «Дело» и «Смерть Тарелкина» А. В. Сухово-Кобылина, комедии Н. Г. Черны­шевского, продолжали (которое уж десятилетие!) оставаться под цензурным запретом. На смену Островскому пришла группа писателей, далеких от настоящего искусства, от серьезных проблем. Их драматургические поделки не могли удов­летворить ни актеров, ни зрителей.

В русских театрах, даже лучших, ни ансамб­ля, ни режиссерской культуры не существо­вало. Театр нуждался в коренной реформе. Уже в самые последние годы XIX в. начинается новый исторический этап в жизни России и рус­ского театра (см. ст. «Русский театр конца XIX — начала XX в.»). Пролетарский период освободительного движения вызвал к жизни новое искусство.

ПОИСК
Block title
РАЗНОЕ