М.И. Глинка

М.И. Глинка

(1804—1857)

Имя Михаила Ивановича Глинки, первого классика русской музыки, по справедливости стоит рядом с именем Пушкина. Они были современниками, они поставили русскую лите­ратуру и русскую музыку в один ряд с лучшими сокровищами мирового искусства и на долгие годы указали русскому искусству путь вперед. Детство и юность Глинки не слишком отли­чались от детства и юности тех, кто рос в поме­щичьей семье. Его родина — село Новоспасское на Смоленщине, близ города Ельни. Воспита­ние и образование будущий композитор полу­чил сначала домашнее, а потом в петербургском Благородном пансионе — закрытом учебном заведении для дворянских детей. Там он обу­чался и музыке. Это считалось обязательным для хорошо воспитанного молодого человека, будущего «чиновника по дипломатической ча­сти», каким хотели видеть Глинку его родные. Но для самого Глинки музыка уже в юности стала основным делом жизни, а не средством привлечь внимание светского общества. Он жадно впитывал самые разнообразные музы­кальные впечатления: песни крестьян в родном Новоспасском, игру музыкантов-любителей и заезжих виртуозов, песни и пляски народов Кавказа, где ему довелось путешествовать в юности, арии из итальянских опер... Все это он стремился запомнить, понять, претворить в собственные произведения.

Отличная игра на фортепиано, первые опыты сочинения — романсы на слова русских поэтов — принесли Глинке известность в кру­гах петербургских любителей музыки. Но сам он хорошо понимал, что это только начало пути, что ему нужно получить гораздо больше музыкальных впечатлений и знаний. Оставив навсегда службу чиновника и не без труда уговорив родителей не удерживать его от этого шага, Глинка отправился в далекое путешест­вие.

Целью его поездки была Италия, страна, давшая миру многих талантливых композито­ров и особенно прославленная своим оперным искусством.

Много прекрасной музыки слышал там Глинка, много сочинял сам. Талант молодого композитора был замечен, произведения его издавались и исполнялись в Италии.

Слушая, исполняя, сочиняя музыку, Глин­ка накопил много опыта и знаний, но нужно было привести их в порядок и систему. Для этого он отправился в Берлин к известному музыкальному ученому и педагогу Зигфриду Дену. Одной зимы занятий под его руковод­ством оказалось вполне достаточно. Глинка вернулся на родину со смелыми творческими планами.

Его заветной мечтой было создать настоя­щую русскую оперу. В те годы оперы русских композиторов мало отличались от модного му­зыкального водевиля (см. ст. «Русская музыка XVIII в.»). А Глинка мечтал об опере на геро­ический сюжет, который был бы воплощен в бо­гатых и разнообразных формах классической оперы.

По совету поэта Жуковского (см. т. 11 ДЭ, ст. «В. А. Жуковский») Глинка взял в основу сюжета эпизод из истории русского народа: подвиг крестьянина Ивана Сусанина, который во время войны с польской шляхтой (в 1613 г.) завел вражеский отряд в глухой лес и там погиб, но погубил и врагов.

В театре того времени еще никто не отва­живался вывести простого крестьянина в каче­стве трагического героя, как это сделал Глинка в первом своем большом произведении — опере «Иван Сусанин» («Жизнь за царя»). Величие образа героя передано не только в сценических ситуациях, но прежде всего в музыке — глубоко национальной, полной высокого пафоса. В каждой музыкаль­ной фразе партии Сусанина, его дочери Антониды, приемного сына Сусанина Вани слышатся русские песенные интонации, обработанные Глинкой. Во всем чувствуется талант великого мастера. А в характеристике польской шляхты Глинка использовал ритмы польских нацио­нальных танцев: полонеза, мазурки, краковяка. Бравурно-воинственные в сцене праздника (вто­рое действие), эти мелодии звучат тревожно и сумрачно в другой сцене — в лесу, предве­щая гибель захватчиков.

Оперу Глинки, поставленную в 1836 г., восторженно приняли все, кому дорого русское искусство. Пушкин и Гоголь были в числе пер­вых слушателей, высоко оценивших ее. Успех вдохновил Глинку — у него возникает новый замысел: написать оперу на сюжет пушкинской сказочной поэмы «Руслан и Людмила».

Очень много сил и времени отнимала у Глинки работа руководителя Придворной певческой капеллы, да и домашняя, семейная обстановка не благоприятствовала творчеству. Вот почему опера была закончена только в 1842 г. И все же в годы между «Сусаниным» и «Русланом» Глинка создал прекрасные ро­мансы на слова Пушкина и других русских поэтов и музыку к драме писателя Н. Куколь­ника «Князь Холмский».

Когда, наконец, на свет появилась вторая опера Глинки — «Руслан и Людмила», она изумила всех своей новизной, яркостью и свежестью музыкальных красок. Сюжет пушкинской поэмы, в которой витязь Руслан отправляется на поиски своей невесты, похи­щенной злым волшебником, дал Глинке воз­можность не только показать картины жизни Киевской Руси (свадебный пир в княжеских палатах, пение легендарного певца Бояна), но и противопоставить им картины далеких сказочных стран. Вот когда пригодились Глинке напевы песен и танцев, с которыми он познакомился в юности, и те, что слышал от своих друзей. В огненной лез­гинке ожили ритмы плясок кав­казских народов. Мелодия пес­ни крымских татар, сообщенная композитору художником Ай­вазовским, вошла в арию юного хазарского хана Ратмира. Об­ратившись к музыке народов Востока, Глинка открыл новый источник музыкальной красоты. По этому пути пошли и дру­гие композиторы: Римский-Корсаков в симфонической сюите «Шехеразада», Бородин в кар­тине половецкого стана (опера «Князь Игорь») и другие (см. статьи «Н. А. Римский-Корсаков», «А. П. Бородин»). И в наши дни, когда у многих народов Востока развилось и окрепло свое собственное профес­сиональное музыкальное искусство, опера Глинки продолжает оставаться образцом худо­жественной разработки народных интонаций и ритмов.

Годы после завершения оперы «Руслан и Людмила» были для Глинки годами новых путешествий. Снова он посетил Берлин и Па­риж, знакомясь со всем новым и интересным в музыке и искусстве, а затем отправился в Испанию. Живя там, Глинка слушал совсем новую для него музыку: напевы погонщиков мулов, звуки гитар, бубнов и кастаньет, акком­панировавших песням и пляскам. Мелодии народных песен, записанные Глинкой в Испа­нии, легли в основу двух испанских увертюр для симфонического оркестра — «Арагон­ской хоты» (1845) и «Ночи в Мадриде» (1848). Композитор поставил здесь задачу написать музыку, равно доступную и интересную и для знатоков, и для простых любителей. Средством для решения этой нелег­кой задачи и было обращение к народным мелодиям.

К той же цели, но уже на основе родных русских песен, стремился Глинка в своей зна­менитой «Камаринской» (1848) — фан­тазии для оркестра на тему двух русских пе­сен — свадебной и плясовой. Простые, безы­скусные народные мелодии загорелись, за­сверкали новыми красками в его обработке.

Все творчество Глинки может служить под­тверждением его известных слов: «Создает музыку народ, а мы, художники, только ее аранжируем». Но для того чтобы так аранжи­ровать (обрабатывать), как это делал Глинка, нужно обладать гениальной способностью про­никать в самую сущность народного творчества, понимать законы этого творчества, говорить самому языком народа. В поэзии это осущест­вил Пушкин, в музыке — Глинка. И потому его творчество осталось для музыкантов по­следующих поколений образцом глубины мыс­ли и чувства, красоты и изящества формы.