Советское искусство 1941-1945 гг.

Советское искусство 1941-1945 гг.

В 1945 г. в Польше в полуразрушенном Кракове была открыта небольшая выставка работ солдата З. Т. Толкачева (р. 1903) — худож­ника из Киева. Это были документаль­ные зарисовки, сделанные на служеб­ных бланках концентрационного лагеря Освен­цим, где фашисты замучили сотни тысяч мир­ных людей. Страшные своей правдивостью рисунки польское правительство представило как одно из свидетельств в деле о зверствах гитлеровцев. Один из польских литераторов писал тогда:«Работы Толкачева — это фрагменты, куски, отрывки трагедии. Это документ вели­чайшего в мире злодейства. Величайших стра­даний. Величайшего героизма».

Советское искусство 1941 —1945 гг.— это летопись народной войны, исторический до­кумент исключительной важности. Его основные черты — документальность и публицистичность: трудно было оставаться спокойным в эти гроз­ные для Родины дни.

Война началась внезапно, но уже букваль­но на следующий день на стенах домов, у при­зывных пунктов, на эшелонах, спешивших к ме­стам боев, появились первые плакаты Кукрыниксов, Б. Е. Ефимова и других художников. В опасное для страны время, как и в эпоху гражданской войны, плакат снова занял одно из ведущих мест в искусстве. На первых по­рах некоторые плакаты очень сильно напоми­нали те, что 20 лет назад звали под знамена Красной Армии. Так, одна из популярных ра­бот этих лет — «Родина-мать зовет» (1941) И, М. Тоидзе (р. 1902), на которой изо­бражена женщина, призывающая сыновей защитить Отечество, по композиции и по цвету напоминала прославленный плакат Д. С. Моора «Ты записался добровольцем?», созданный в го­ды гражданской войны. Без огромного, высотой в пять этажей, плаката Тоидзе, вывешенного на улице Горького, невозможно представить себе Москву военных лет.

В течение первых месяцев войны на помощь признанным плакатистам пришли многие жи­вописцы, скульпторы и графики, которые рань­ше никогда не делали плакатов. Но сейчас это было главным, и художники занялись новым для себя делом.

В конце 1941 г. по примеру «Окон РОСТА» (см. ст. «Советское искусство 1917—1921 гг.») были организованы «Окна ТАСС», над кото­рыми совместно работали известные поэты, ху­дожники и мастера художественной фотогра­фии...

Большую роль сыграли агитплакаты в осаж­денном Ленинграде. Плакаты выпускались и в других городах, при политуправлениях фрон­тов и армий.

История боев, фронтовой быт предстают пе­ред нами в произведениях военных художников студии имени Грекова. Эти художники ездили по фронтам, принимая участие в военных дей­ствиях, они воссоздавали в своих картинах сцены боев, образы героев-солдат.

Немало художников с первых дней боев пришли во фронтовые газеты. Многие вели свое­го рода изодневник. В тяжелые дни 1941 — 1942 гг., когда под Севастополем шли крово­пролитные бои, Л. В. Сойфертис (р. 1911) во время коротких перерывов между атаками и бомбежками   зарисовывал  в   альбоме защитни­ков города, героев-моряков.

С документальной последовательностью рас­сказывали о буднях ленинградской блокады литографии А. Ф. Пахомова (р. 1900), о тех 900 днях, полных надежд и сомнений, когда город был отрезан от Большой земли. А поэтичные акварели В. В. Пакулина (1900—1951) донесли до нас облик Ленинграда того времени — стран­но безлюдные улицы, прекрасные площади и ансамбли, которые каждый час могли быть разрушены вражескими снарядами и бомбами. Многие произведения о войне были актуаль­ны, как плакат. Примером такого быстрого, своевременного ответа на события может слу­жить публицистическая по сути своей картина С. В. Герасимова «Мать партизана» (см. ст. «С. В. Герасимов»). «Не забудем, не простим!» (1942)— так назвал Д. А. Шмаринов серию своих работ, рассказывающую о злодеяниях фашистов.

Литовский график Витаутас Юркунас (р. 1910) назвал цикл линогравюр почти газетным заголовком: «Зверства фашистских оккупантов» (1945—1946). Все до одной гра­вюры выполнены, как говорится, единым ды­ханием, взволнованно... Поднял руку офи­цер СС. Солдаты приго­товились к залпу. Но девушка-партизанка не дрогнула. Она глядит гордо и смело. Тупо сто­ят лопаты, ожидая ра­боты. Гнев и ненависть художника никого не ос­тавляют безучастными. Идет война, и фронт всюду. Враг подошел к Москве, и вот уже вы­росли на окраинах про­тивотанковые надолбы. И весь город под снего­вым свинцовым небом стал суровым, пригото­вился к битве. Тако­ва столица в картине А. Дейнеки «Окраина Москвы в 1941 г.», написанной призывно, почти с плакатной бро­скостью (1942, Третья­ковская галерея, Моск­ва; см. ст. «А. А. Дейнека»).

Трудно и опасно не только на фронте... И в тылу люди героически переносили все лишения ради победы. О жизни народа в годы войны рассказывали зрителю картины Ю. И. Пименова «Следы шин» (1944), «Осенняя станция» (1945), донесшие до нас поэзию быта тех лет (первая — в Третьяковской га­лерее в Москве, вторая — в Русском музее в Ленинграде) и А. А. Пластова «Фашист пролетел» (см. ст. «А. А. Пластов»).

Когда враг разорял нашу родную землю, важно было вспомнить и историю, славные ратные подвиги предков. Их пример вселял надежду и призывал быть мужественными и смелыми. Вот почему многие художники в это грозное время пишут полотна на исторические темы. В 1942 г. П. Д. Корин обратился к об­разу Александра Невского, 700 лет назад предупреждавшего: «Кто с мечом к нам придет, тот от меча и погибнет» (см. ст. «П. Д. Ко­рин»). Художник Е. Е. Лансере работал над графической серией «Трофеи русского оружия» (1942). Старей­ший художник Н. П. Ульянов (1875—1949) написал картину «Лористон в ставке Кутузова» (1945). В. А. Фаворский создал цикл гравюр «Великие русские полководцы» (1945 —1947; см. ст. «В. А. Фавор­ский»). Группа эстонских художников, нахо­дившихся в это время в Ярославле, подгото­вила выставку (1943), посвященную 600-летию восстания «Юрьевой ночи» против рыцарей-иноземцев.

«Я УВЕРЕН, ЧТО  НАСТУПАЕТ  ВЕЛИКАЯ ЭРА ИС­КУССТВА...»

Р. РОЛЛАН О СОВЕТСКОМ ИСКУССТВЕ

Когда просматриваешь книги по истории искусства Великой Отечественной войны, то невольно обращаешь внимание и на большое количество портретов. Их было много и в гра­фике, и в скульптуре, и в живописи.

В портретах военных лет мы видим людей несломленных, сильных духом, проявивших не­слыханное мужество и благородство в самые тяжелые для страны дни. Хладнокровен и му­жествен полковник Б. Юсупов в портрете В. Мухиной. В скульптурном портрете С. Ле­бедевой писатель А. Т. Твардовский (1943) напоминает своего любимого героя, никогда не унывающего Василия Тёркина.

Посмотрите, как строго сделан художником Г. С. Верейским (1886—1962) портрет востоко­веда И. Орбели (1942), как сдержанные соче­тания зеленого, желтого создают ощущение тре­воги в «Автопортрете в желтой рубахе» (1943) П. П. Кончаловского, как, словно оружие, дер­жит кисть М. С. Сарьян в своем автопортрете 1942 г.

Но вот война окончена. И мы видим на од­ном из полотен Сарьяна — «Армянам— бойцам, участникам Великой Отечественной войны» (1945)— цве­ты, то яркие и приглушенные, то радостные и грустные. Они здесь звучат как память о невернувшихся, отдавших жизнь за свободу родной земли, и как радость мира, призыв к новой жизни...

Уже на выставках 1945 —1946 гг. появилось много картин и скульптурных произведений, рассказывающих о мирных делах вчерашних воинов. Но и до сих пор тема подвига народа в войне волнует художников и зрителей.