Искусство капиталистических стран XX в.

Искусство капиталистических стран XX в.

Пикассо, Матисс, Майоль, Бурдель, Манцу, Гуттузо, Кент, Ороско, Ривера, Сикейрос, И. и Т. Маруки, Мендес, Мазерель

В одном из залов Музея изобразительных искусств им. А. С. Пушкина в Москве висит картина «Старый еврей с мальчи­ком». Изо­бражены худой, изможденный старик, одетый в отрепья, с морщинистым лицом и глубокими впадинами слепых глаз, и мальчик, с нежным лицом и большими печальными глазами. И ста­рик и мальчик погружены в безрадостное раз­думье. Глаза мальчика кажутся такими же не­видящими, как и пустые глазницы старика. Вся картина написана холодным голубым цветом — и фон, и лица, и одежда. Этот цвет условен, но он усиливает настроение скорби и безысход­ности. В контрастном противопоставлении ста­рика и мальчика мы видим и безрадостное про­шлое одного, и безнадежное будущее другого, и трагическое настоящее их обоих. Автор этой картины — французский художник Пабло Пи­кассо (р. 1881).

На соседнем стенде в этом же зале другая картина Пикассо —«Женщина с веером» (1909). Как странно написана фигура женщины! Художник как бы составляет ее из отдельных граней, геометрических плоскостей. Кажется, что он исследует человеческую фигу­ру как неодушевленный предмет, интересуясь только формой, отдельными элементами этой формы, не заботясь о том, что на картине изоб­ражение будет мало напоминать человеческую фигуру. Неужели художник, написавший «Ста­рого еврея с мальчиком», написал и «Женщину с веером»?

А вот еще один женский образ, созданный Пикассо. В рисунке «Мать и дитя» (1904) художник воплощает излюбленную тему масте­ров прошлого — тему материнства. Как велико­лепно передана нежность матери, трогательная беспомощность ребенка! В чувстве матери есть тревога и грусть, боязнь потерять счастье, боязнь за судьбу ребенка. Поэтому так печаль­но ее лицо, так бережно прикосновение рук. Сами линии рисунка — плавные и трепет­ные — создают настроение любви, тревоги, поэтичности.

Почему Пикассо может быть таким разным в своих произведениях — настолько, что подчас трудно поверить, что их создал один художник? Почему некоторые картины Пикассо сразу захватывают зрителя, а другие кажутся стран­ными, непонятными, сложными? Почему обра­зы его картин то поэтичные, гармонические, то страшные, уродливые? Пикассо говорит: «Я хочу изобразить мир таким, каким я его мыслю». Творчество Пикассо по-своему раскры­вает мир XX в., в его сложности, противоречи­вости. Художник хочет показать мир разру­шающийся и встающий из руин, показать борь­бу сил разрушения и созидания, безнадежности и надежды. Поэтому искусство самого худож­ника бывает и сложно и противоречиво. Чтобы глубоко отразить современную действитель­ность, ее основные проблемы, контрасты сегодняшнего мира, Пикассо ищет новые средства, новые формы. Так делает каждый большой ху­дожник в любую эпоху. В лучших своих произ­ведениях Пикассо обогащает выразительные средства искусства, раскрывает в нем новые возможности. Но язык его картин бывает ус­ложнен, затруднен для понимания. Изображая страшные явления и подчеркивая трагические стороны современной действительности, Пикас­со прибегает и к приемам формалистических на­правлений.

Пикассо живет в буржуазном обществе, где все противоречия современности достигают край­ней напряженности, где идет борьба двух культур — реакционной и прогрессивной. Это не может не сказаться на творчестве мастеров со­временного западного искусства, и даже на твор­честве таких людей, как коммунист и прогрес­сивный общественный деятель Пабло Пикассо. Его поиски всегда искренни. На его выставках люди спорят: одни восхищаются и радуются, другие возмущаются или удивляются, но никто не остается равнодушным.

Пикассо всегда откликается на то, что вол­нует честных людей всего мира. В 1937 г. фа­шистская авиация подвергла жесточайшей бом­бардировке испанский городок Герника. Город был сравнен с землей, погибло более 2000 жен­щин, стариков, детей. Злодеяние фашистов потрясло художника, и он создал картину «Герника» (1937) — огромное полотно раз­мером 28 кв. м. Трагическое ощущение смерти, разрушения, отчаяния передано художником и образами-символами, и словно разорванными на сотни частей фигурами людей.

Однажды во время оккупации гитлеровский офицер зашел в мастерскую Пикассо и, увидев репродукцию этой картины, спросил: «Это вы сделали?» Художник ответил: «Нет, это вы сделали». «Герника» стала символом ужаса, смерти, которые несет фашизм, символом гума­нистического протеста против бесчеловечности. Не случайно испанские республиканцы шли в бой, неся с собой репродукции «Герники».

В одной из статей Пикассо писал, что ху­дожник — это политическое существо; он по­стоянно живет потрясениями, страшными или радостными, на которые всякий раз должен да­вать ответ. «Живопись,— писал он,— делается не для украшения жилища. Она — инструмент войны для атаки и победы над врагом». И таким «инструментом войны» против войны стал плакат Пикассо «Голубь мира»— символ веры в мир и счастье человечества.

Искусство Пикассо иногда называют «клю­чом от врат XX столетия». Крупнейший худож­ник современного Запада, Пикассо идет труд­ным и неровным путем в искусстве, но он хочет осмыслить в своем творчестве наше время — век социалистических революций и двух миро­вых войн; век удивительных достижений чело­веческой мысли и невиданных разрушений; век открытия новых миров и нищеты, страданий и угнетения большей части населения земного шара. Творческие коллизии, поиски Пикассо отражают и сложность самого века, и слож­ность того пути, которым идет развитие изо­бразительного искусства в капиталистических странах...

В современной буржуазной культуре и ис­кусстве распространены идеи отрицания разу­ма, творческой силы человека; проповедуется отчаяние, безысходность. Художники-абстракционисты создают картины, где не изображаются ни человек, ни какие-либо ре­альные предметы (поэтому это искусство назы­вают также беспредметным, не изобразитель­ным). Их холсты заполнены пятнами, линиями, плоскостями, брызгами краски. Искусство абст­ракционизма не передает и не хочет передавать реального мира, богатства человеческих чувств и мыслей. По мнению абстракционистов, ху­дожник должен игнорировать в своем творчест­ве все то, что он видит вокруг себя, с чем имеет дело в повседневной жизни. Некоторые считают даже, что художник должен творить в бессозна­тельном состоянии, не задумываясь. Тогда линии и пятна в картине отразят его интуитивные ду­шевные движения, внутренние побуждения (совре­менный итальянский абстракционист Э. Ведова «пишет» иногда с закрытыми глазами). Абстрак­тное искусство стало полным отречением от разума, от высших, осознаваемых человеком чувств.

Другим реакционным течением буржуаз­ного искусства является сюрреализм (это слово в переводе значит надреализм). Что представляют собой картины сюрреалистов? На одном из полотен художника С. Дали изображены обнаженная спящая жен­щина, лежащая на льдине, плод граната, шмель, два тигра, слон; штык винтовки вон­зается в тело женщины. Картина называется «За секунду до пробуждения, когда шмель жужжит над пло­дом граната». Что означает это странное сочетание различных существ и предметов? Сюрреалисты хотят показать в искусстве мис­тические видения, тяжелые, навязчивые сны, галлюцинации больного воображения, кошмары расстроенного сознания, ког­да молчит разум. Этот «надреальный» мир сюрреалисты изобра­жают с предельной натурали­стической наглядностью. Абсурд и безумие являются для них единственными закономерностя­ми мира. Не удивительно, что Дали считает идеальным состоя­нием для художественного твор­чества особый вид умственного помешательства параноический бред. Цель сюрреалистов— подчинить зрителя, лишив его активности, воли и разума, и пробудить в нем подсознатель­ные, т. е. звериные, инстинк­ты. Не случайно Дали — почи­татель Гитлера и Франко — оказался единственным в мире художником, который в картине «Три сфинкса Бикини» просла­вил водородную бомбу.

В условиях буржуазной дей­ствительности, когда реакцион­ная культура говорит о хаосе и бессмысленности жизни, вос­певает темные инстинкты, уни­жает разум, в условиях траги­ческих конфликтов современно­сти очень важно и очень непро­сто сохранить в искусстве и по­дарить зрителю радость, кра­соту, гармонию.

Картины французского жи­вописца Анри Матисса (1869— 1954) вы можете узнать сразу. Что бы он ни писал: пейзажи Северной Африки, фигуры лю­дей, натюрморты с цветами и фруктами,— во всем художник прежде всего видит чистые, звучные краски, певучие ритмы линий. По­смотрите репродукцию картины «Красные рыбки». Матисс очень смело сочетает красный цвет (рыбки), зеленый (аквариум и листья) и сиреневый (стол). Зву­чание этих красок дает ощущение радостное, светлое, солнечное, а движение рыбок и плавный изгиб листьев и стеблей ритмичны и словно исполнены покоя.

Художника не интересует передача деталей, воспроизведение объема предметов или их раз­мещение в пространстве. Все, что Матисс изо­бражает в картине «Красная комната» (1908, Эрмитаж, Ленинград),— и пейзаж за окном, и натюр­морт на столе, и даже женская фигура за столом,— все это словно превращается в красоч­ные узоры орнамента. Малино­во-красный ковер покрывает стену и стол, и сама картина словно становится ковром.

Радостное, красочное богат­ство мира — это в сущности основная тема творчества Ма­тисса. Чтобы передать это бо­гатство, он не только воспроиз­водит цвет вещей, а еще и уси­ливает, подчеркивает его. Дра­матические сюжеты или проб­лемы психологические Матисс в своем искусстве не затрагива­ет. В этом ограниченность его творческой программы. Но ис­кусство Матисса стремится дать человеку радость, покой, кра­соту, помочь ему увидеть ее в жизни, сохранить ее. Его искус­ство служит человеку. Фран­цузский писатель-коммунист Луи Арагон сказал, вспоминая эпоху немецкой оккупации во Франции: «В эти тяжелые годы Матисс помог нам сохранить солнце».

Среди всех потрясений XX в. веру в человека, в его красо­ту, в его право на счастье со­хранило и искусство замечатель­ного французского скульптора Аристида Майоля (1861—1944). Для него, как и для мастеров античности и Возрождения, выс­шим творением природы, вопло­щением ее совершенства было человеческое тело. Статуи «Помона», «Нимфа прерий», скульптура «Три грации» исполнены земной, чувственной красоты и обаяния и в то же время возвышенны, горделиво-величественны. Статуи Майоля — это как бы воплощение слов самого скульптора: «Природа добра, здорова и сильна. Нужно жить с ней и прислушиваться к ее языку — тогда создашь хорошее искусство».

Совсем иное по характеру творчество Антуана Бурделя (1861—1929). В своих работах Бурдель хочет передать дух драматической борьбы, смелое дерзание мысли и действия. Таковы «Голова Бетховена» и «Геракл, стреляющий из лука». Его скульптуры энергичны по форме, их пластика, лепка обостренно динамична.

Майоль и Бурдель — ученики великого французского скульптора О. Родена — сыгра­ли важнейшую роль в создании нового реализма в скульптуре XX в. Мы знаем крупных ваятелей реалистического направления и в дру­гих странах: американского скульптора Эпстайна, немецких мастеров Кольбе и Кремера (см. ст. «Памятник узникам Бухенвальда»), чеха Штурсу, финна Аалтонена, итальянцев Мессину и Манцу,

Творчество Джакомо Манцу (р. 1908) очень интересно и своеобразно. В рельефе «Распя­тие с генералом» (1942, Рим, частное собрание) рядом с измученным, безжизненным телом повешенного Христа стоит самодовольный генерал с немецкой каской на голове. Эта сцена вызывает в памяти страшные картины военного времени. В статуе «Большой кардинал» (1955, Венеция) Манцу пре­вращает реальный образ в оли­цетворение силы церкви, ее от­решенности от всего человече­ского. Вместе с тем скульптор создает и лирические произве­дения, умеет воспеть в женских образах красоту и грацию юно­сти. Годы борьбы с фашизмом во время второй мировой войны определили творческую судьбу ведущих мастеров-реалистов французской и итальянской живописи. Среди них надо преж­де всего назвать имя итальян­ского художника Ренато Гут­тузо (р. 1912). В годы войны Гуттузо создает произведения, разоблачающие фашизм. Его картина «Распятие» (1941, собрание Р. Гуттузо), симво­лически рассказывающая о звер­ствах врага, вызвала гнев рим­ского папы, назвавшего худож­ника дьяволом. Гуттузо пишет портреты, пейзажи, натюрмор­ты, жанровые картины и истори­ческие композиции. Большое по­лотно «Битва на Ад­миральском мосту» (1951—1952, Милан) посвящено событиям прошлого Италии — походу войска Гарибаль­ди в период борьбы за объединение страны (см. т. 8 ДЭ, ст. «Гарибальди и его «тыся­ча»). Но Гуттузо связывает историю с со­временностью: участники похода Гарибаль­ди написаны с товарищей Гуттузо по антифа­шистской борьбе, партизан из отряда, носив­шего имя Гарибальди. На первом плане кар­тины, среди погибших в бою,— юноша, упав­ший с телеги. Его лицо — это автопортрет Гут­тузо. Этим художник как бы определяет свою позицию — он с теми, кто борется за правду и счастье. Художник-коммунист Гуттузо был на­гражден партизанской медалью и золотой ме­далью Мира за серию антифашистских рисунков. Гуттузо умеет рассказать о жизни народа, показав судьбу одного человека. В этом важ­ная особенность его искусства (например, «Воскресный день калабрийского рабочего в Риме», 1960— 1961, Государственный музей изобразительных искусств им. А. С. Пушкина, Москва). В карти­не «Воскресный день...» Гуттузо рассказывает о повседневной жизни своего современника — про­стого человека Италии. Мы видим молодого парня — крестьянина из Калабрии, приехав­шего в Рим искать работу. Одинокий в боль­шом городе, он сидит в воскресенье во дворе дома и слушает пластинку. Но его задумчи­вый и печальный взгляд, бессильно опущен­ные руки создают ощущение, что мысли его безрадостны. Фигура рабочего увеличена в масштабе, он кажется больше зданий, окру­жающих двор; если он встанет, ему, бывше­му крестьянину, привыкшему к простору, будет тесно в каменном городе. Этот прием позволяет почувствовать огромную силу чело­века, его не находящую применения энергию. Живопись Гуттузо не похожа на работы реа­листов XIX в.: художник избегает подробного рассказа, передачи внешней достоверности предметов, упрощает формы, линии. Гуттузо всегда заостряет определенную мысль, определенную черту в образе, для этого он делает акцент на какой-либо одной детали (большие руки рабочего, например), дает смелое сопо­ставление предметов или масштабов (фигура рабочего и здания), контрастное звучание кра­сочных пятен (синего и желтого, красного и чер­ного). Гуттузо — один из создателей нового, реалистического стиля живописи XX в., очень динамичного и экспрессивного и в то же время полного веры в человека, в его разум, в его героический дух.

Современный реализм развивается, обога­щается новыми выразительными средствами, причем творчество всех крупных художников-реалистов всегда связано с традициями нацио­нальной культуры. Искусство Гуттузо опира­ется на великие завоевания классической италь­янской живописи (см. ст. «Искусство итальян­ского Возрождения»).

Американский художник и график Рокуэлл Кент (р. 1882) продолжает романтическую ли­нию американской культуры. Художник, пи­сатель, путешественник, Кент изображает вели­чественные просторы моря, неба и снегов Грен­ландии и Аляски, сильных людей, их мужест­венную борьбу с природой.

С традициями национального искусства свя­зана и современная живопись Мексики. Самые большие мастера мексиканского искусства XX в.—Хосе Клементе Ороско (1883—1949), Диего Ривера (1886—1957) и Давид Альфаро Сикейрос (р. 1896) — были участниками бур­жуазно-демократической революции в Мексике 1910—1917 гг. С этого момента их жизнь и их искусство не отрывны от судьбы страны, слиты с событиями ее жизни. Мексиканские художни­ки — это борцы и агитаторы: они борются за то, чтобы искусство стало достоянием народа, про­свещало народ, вдохновляло его. Вот почему мексиканские художники творят не столько на холстах, которые будут висеть в музеях или частных коллекциях, сколько на стенах домов, школ, залов, клубов, дворцов. Эти росписи видят все, они обращаются к массам. Поэтому прогрессивная мексиканская живопись — это прежде всего живопись монументальная.

Дворец президента, или На­циональный дворец, в Мехико — для мексиканцев символ независимости страны. Каждый год в день революции отсюда во все концы страны гонцы разносят факелы — воспо­минание о боях, о завоеваниях и жертвах на­родной революции. Росписи Диего Риверы на стенах дворца — это летопись национальной истории. Его фрески рассказывают о колонизации Мексики, о расправе испанских завое­вателей с индейцами, о провозглашении рес­публики. Здесь более 150 портретов историчес­ких деятелей, изображение города коммунис­тического будущего (фрески закончены в 1950 г).

Ривера хочет сделать свое искусство понят­ным и близким народу не только по теме, сюже­там, но и по средствам художественной вырази­тельности. Язык живописи Риверы и других мексиканских художников своеобразен — он связан с фольклором, с народным искусством, с древней живописью и скульптурой индейцев (см. ст. «Искусство древней Америки»).

Мексиканские художники стали подлинными новаторами в современной монументальной жи­вописи. Они великолепно сумели связать на­стенную живопись с обликом современного зда­ния. Интересно, что для этого им приходилось изобретать новые техники росписи, например живопись пироксилиновыми красками, которые прекрасно держатся на бетонных стенах.

Для прогрессивного искусства XX в. ха­рактерно стремление откликаться на самые волнующие, самые жгучие вопросы наших дней и обращаться к возможно большему числу лю­дей. Японские художники супруги Ири Маруки (р. 1902) и Тосико Маруки (р. 1912) запечатлели трагедию Хиросимы — города, на который в 1945 г. была сброшена атомная бомба. Де­сять панно, написанные черной и крас­ной тушью (каждое панно состоит из восьми полотнищ тонкой японской бумаги) путешест­вовали вместе с художниками по многим стра­нам мира — их видели в Японии и Китае, в Дании и Англии, в Монголии и Советском Союзе (панно выполнены в 1950—1954 гг.).

Но если искусство хочет говорить со всем народом, со всеми странами мира, оно обраща­ется прежде всего к графике. Небольшие листы гравюр имеют одно преимущество и перед живо­писными панно, и перед колоссальными мону­ментальными росписями — их можно отпеча­тать большим тиражом.

В 1938 г. в Мексике была организована «Мастерская народной графики». Ее главой стал Леопольдо Мендес (р. 1902). Вот одна из его гравюр. ...Земля, лишенная влаги, сожженная солнцем, голые камни, колючие кактусы. Даже человек, кажется, превратился в высохшую корягу. Но, посылая пустыне свои проклятья, человек тянется к свету, к жизни. Герой гра­вюры — олицетворение страстной жажды жиз­ни. Гравюра так и названа — «Жажда» (1948).

Многие работы мексиканских граверов своей актуальностью, сжатостью средств выражения напоминают плакат. Рот юноши перетянут цепью, юноша задыхается, он не может сказать ни слова,— к зрителю обращаются только его широко раскрытые глаза, полные гнева и силы. Это гравюра Адольфа Мехиака «Свобода слова».

Деятельность коллектива «Мастерской» не раз отмечалась международными премиями и медалями. Но самое большое признание — это та популярность, которую завоевала мекси­канская гравюра во всем мире.

Один из лучших европейских графиков XX в. — бельгиец Франс Мазерель (р. 1889) работает во Франции. Самое непобедимое, по мысли Мазереля,— это стремление людей к братству, к уничтожению вражды между людьми. Об этом говорит гравюра «Брата­ние демонстрантов с солдатами». Герои Мазереля — передовые люди на­ших дней: борцы, философы, поэты, созидатели. В центре этой гравюры — образ борца, руково­дителя революционных масс. Он герой целого цикла гравюр, к которому относится и сцена «Братание». Этот цикл создан в 1918 г. и назы­вается «Страдания человека». За­вершает серию гравюра «Расстрел». Герой гибнет, но художник утверждает его гордую

силу и нравственную красоту. Фигура челове­ка, преувеличенно высокая и стройная, окру­жена сияющим пятном света, который кажется особенно ярким по контрасту с черной мглой, словно окутавшей весь мир. В темноте видны только ноги уже расстрелянного человека. Мазерель умеет простейшими средствами до­биться огромной выразительности, внутреннего накала, краткой фразой сказать многое. Гра­вюры Мазереля своим ритмом, динамичностью созвучны стилю поэзии Маяковского. Излюб­ленная техника мастера — гравюра на дереве (см. ст. «Графика»). Она дает возможность контрастным сопоставлением черного и белого создать лаконичный образ, передать дух муже­ства, страдания и борьбы. Работам Мазереля присущ подчеркнуто призывный тон, что ха­рактерно и для всей современной революцион­ной графики.

История искусства капиталистических стран XX в.— история еще не завершенная. Но не­сомненно, что его будущее связано с теми прогрессивными мастерами, с теми смелыми, ори­гинальными и принципиальными художниками, которые проникнуты чувством высокой ответст­венности перед современностью, перед челове­чеством и искусством.