Писатели Кавказа и закавказья

Писатели Кавказа и закавказья

Искусство и литература народов Закав­казья относятся к числу самых древних в Совет­ском Союзе. Уже в 1 в. до н. э. в армянских те­атрах разыгрывались трагедии греческих авто­ров и армянского царя Артавазда.

В течение веков многочисленные завоева­тели покушались на независимость Грузии и Армении. Подобно смерчу, проносились по городам и селам, сменяя друг друга, римляне, персы, византийцы, арабы, турки-сельджуки, монголы. Они стремились стереть с лица земли порабощенные народы.

В героической борьбе с иноземцами народы Закавказья отстояли свою самобытную куль­туру, сохранили религию (в IV в. н. э. Армения и Грузия приняли христианство) и письмен­ность, создание которой относится к концу IV в. н. э. (в Армении). Всенародный отпор завоевателям породил героический эпос: о Да­виде Сасунском у армян, о богоборце Амирани у грузин, песни «Кёр-оглу» у азербайджанцев.

Армянский эпос о богатырях Сасунского дома сложился во время борьбы армянского народа с Арабским халифатом (VII—X вв.). Перед нами проходит жизнь четырех поколений титанов — Санасара, Мгера, Давида, Мгера-младшего. Они побеждают врагов, строят кре­пости п храмы, защищают бедных и обездолен­ных, отстаивают правду и справедливость. Самый любимый народный герой — Давид. Все его бранят, потому что он всегда делает что-нибудь не так: то козлят сгонит вместе с лисица­ми и волками, то выпустит из крепости тигров и львов. Давид узнает о притеснениях араб­ского халифа и вызывает арабов на бой. После победы Давид распускает враждебную армию по домам, потому что ведь и арабские воины — подневольные люди и такие же пастухи и па­хари, как и его соотечественники.

Сын Давида — Мгер-младший хочет устро­ить на земле справедливую жизнь и вызывает на бой самого бога, виновного в несовершенном устройстве мира, где сильный властвует над слабым, где царствуют злоба, пороки, глупость и ложь. Бог не принимает вызова и проклинает смельчака.

Мотив поэтизации бытия и одновременно бунт против мира, где нет гармонии человече­ской жизни и природы, бунт против самого бога проходит через всю средневековую армянскую лирику.

Выражением трагедийного начала в поэзии Армении является творчество Григора Нарекаци (951 — 1003). Он еще не в состоянии по­рвать с богом (Нарекаци сам был епископом), но уже видит, что люди под властью царя, церк­ви, денег несчастны. В поэме Нарекаци «Книга скорбных песнопений» («Книга трагедий») рож­дается новый герой. Он не обрел пока уверен­ности на «грешной земле», но уже ушел из «рай­ских кущ» христианского неба.

Эта тема близка и творчеству других сред­невековых армянских поэтов — Нерсеса Шнорали (XII в.), Фрика (Х111 в.), Мкртича Нагаша (XIV в.), Наапета Кучака (XVI в.). Со вре­менем чувство разлада с миром смягчается; поэты уделяют больше внимания человеку, его чувствам и переживаниям.

В грузинском героическом эпосе — сказа­нии об Амирани — рассказывается, как он похитил огонь у богов, подобно Прометею, и дал его человеку, чтобы тот стал могучим и бесстрашным. В наказание боги приковали Амирани к Кавказским горам и орлы терзали его грудь.

Народное героико-романтическое сказание имело большое влияние на последующее раз­витие грузинской литературы, прежде всего на Шота Руставели—творца бессмертной поэмы «Витязь в тигровой шкуре».

Шота Руставели (XII в.) — современник знаменитой царицы Тамары, при которой Гру­зия достигла могущества и культурного рас­цвета. Руставели учился в Афинах, слыл эру­дитом и знал многие языки. Он был не только блестящим поэтом и царедворцем, но и храбрым воином. Народная легенда утверждает, что из-за дерзновенной любви к царице поэт по­стригся в монахи и окончил жизнь в Крестовом монастыре в Иерусалиме.

Поэма Руставели в век религиозного фана­тизма прославила человеческую любовь и дружбу, братство и самопожертвование.

Вот Нестан-Дареджан, полюбив Тариэла, пишет ему письмо. С точки зрения феодальных представлений это грех: ведь только семья может распоряжаться судьбой девушки. Но Руставели — за свободное проявление чувства, внутренний мир человека становится централь­ной темой его творчества. По мнению великого поэта, добрые чувства человеческого сердца прекрасны, над ними не властны ни бог, ни царь.

800 лет прошло с тех пор, но бессмертная поэма Руставели до сих пор настольная кни-> га каждого грузина. Она сопровождает его всю жизнь, в радости и в горе. Многие знают ее наизусть, используют ее афоризмы и изречения, полные мудрости и человечности, ибо в них заключена вся полнота национального миро­понимания.

Средневековая поэзия азербайджанцев раз­вивалась под сильным воздействием персидской и арабской литератур.

Вершиной ее было творчество Низами Ганд­жеви (1141 —1209), автора всемирно известной поэмы «Хамсэ» («Пятерица»). Она состоит из пяти частей, сюжеты которых затем стали традицион­ными и использовались многими авторами (на­пример, «Хосров и Ширин», «Лейли и Меджнун»). Низами использовал мотивы героического на­родного эпоса, поэтому в его творчестве глубо­ко отразилось народное мировоззрение. Низами защищал права и достоинство угнетенного чело­века, проповедовал добрые земные чувства.

С XIV—XV вв. развивается любовная лири­ка. Несравненным мастером ее был Мухаммед Физули (1494—1556), создававший свои газели на азербайджанском, персидском и арабском языках.

К XVI—XVII вв. средневековая лирика постепенно угасает. Беспрерывные нашествия кочевников уничтожили центры национальной культуры. Теперь она сохраняется только в монастырях. Именно в этот период громадное значение приобретает творчество народных пев­цов — ашугов и гусанов, которые сохраняют и развивают национальные литературы народов Закавказья.

Наиболее яркая фигура этой эпохи —поэт трех братских народов Закавказья — вели­кий ашуг XVIII в. Саят-Нова, писавший од­новременно на армянском, грузинском и азербайджанском языках. По рождению армянин, сын ремесленника, он был поначалу ткачом, затем стал ашугом. Саят-Нова жил и творил в Тбилиси. Царь пожелал, чтобы Саят-Нова стал его советником. Но не долго Саят-Нова был советником царя. За гордый свободолюби­вый нрав, нетерпимый при дворе, его сослали и постригли в монахи. Ашуг провел в монасты­ре сорок долгих лет, но и там слагал свои песни. Поэзия Саят-Новы блистает роскошью красок и созвучий. Она воспевает любовь, радость жизни. Однако с течением времени песнь любви становится все более трагической: гордый и сво­бодный герой Саят-Новы не может примириться с попранием человеческого достоинства и наси­лием над свободой личности. Но он не отвергал несовершенный мир, подобно средневековым поэтам. Саят-Нова верил, что его герой, сво­бодный от гнета религии и феодального деспо­тизма, построит жизнь по законам добра и правды. Творчество Саят-Новы завершает сред­невековый период развития литератур народов Закавказья.

С присоединением Кавказа к России (начало XIX в.) начинается новый период развития литературы народов Закавказья. Теперь она в той или иной степени связана с течениями русской культуры и общественной мысли.

Творчество Давида Гурамишвили (1705 — 1792) открывает новый период в развитии гру­зинской литературы. Его поэма «Беды Грузии» проникнута духом национального патриотизма. Идеями свободы личности и отечества наполне­ны поэмы «Марани» («Пегас») и «Судьбы Грузии» великого грузинского романтика Николоза Ба­раташвили (1817—1845).

Зачинателем новой армянской литературы был Хачатур Абовян (1805—1848). Случай по­мог юноше поступить в Дерптский университет. Трудолюбием и настойчивостью добился Або­вян права называться образованнейшим чело­веком своего времени.

Хачатур Абовян вернулся на родину и стал учителем. На пути просвещения народа стояли церковники. Доведенный до отчаяния, не встре­чая сочувствия и поддержки, Абовян кончил жизнь самоубийством. Он успел написать роман «Раны Армении» — страстную и вдохновенную песнь о родине, о борьбе за независимость. Этот роман и положил начало новой армянской литературе.

Революционные демократы Закавказья — М. Налбандян, И. Чавчавадзе и другие, следуя за Чернышевским и Белинским, утверждали необходимость реализма и народности в лите-

ратуре, призывали к союзу с русским прогрес­сивным общественным движением для достиже­ния национально-освободительных целей.

Вторая половина XIX в. отмечена утверж­дением реализма, вниманием к изображению жизни народа: «Рассказ нищего» и «И это че­ловек?» И. Чавчавадзе, «Сурамская крепость» Д. Чонкадзе, драматургия Г. Сундукяна (пьеса «Пепо»). В литературе развивается и романти­ческое направление, особенно в жанре исто­рического романа — «Давид-бек», «Самвел», «Искры» Раффи. Большое развитие получает сатирическое изображение и осмеяние хозяев жизни («Высокочтимые попрошайки» Пароняна). Конец века отмечен в армянской литературе фундаментальной прозой Ширванзаде, роман которого «Хаос» показывает возникновение и моральный распад новой буржуазии.

Большое развитие в литературе азербайд­жанцев, особенно в драматургии, получает са­тира. Основы этого направления заложил еще просветитель Мирза Фатали Ахундов (1812 — 1878), которого часто называли азербайджан­ским Мольером. Он написал знаменитую поэму «На смерть Пушкина» (1837). Разоблачение предрассудков, деспотизма и религии занимало основное место в драматургии Наджафа-бека Везирова (1854—1926), в произведениях Алекпера Сабира (1862 —1911) и Джалила Мамедкулизаде (основателя знаменитого на Кавказе са­тирического журнала «Молла Насреддин»). В начале XX в. в азербайджанскую драматур­гию проникают романтические и философские мотивы (Гусейн Джавид и другие).

На рубеже XIX — XX вв. выделяется могу­чая фигура грузинского поэта Важа Пшавелы (1861 —1915). Его настоящая фамилия Лука Разикашвили. Он родился и жил в селе Чар-гали, пахал землю, рубил лес. Его поэмы выра­жают идеалы народной жизни, а герои как будто высечены из монолитных глыб гранита. Пора­зительна по своей философской глубине поэма «Змееед». Герой ее Миндия познал все тайны природы. Он хочет использовать свои позна­ния для блага людей. Однако стоит ему от­ступиться от этого принципа, как он потеряет власть над природой. Но общественная жизнь построена на эгоизме — племя заставляет Миндия направить его силу против других людей, причинить зло соседям ради победы над ними. Миндия теряет власть над природой и погибает. Герои Важа Пшавелы — сильные и благородные люди, многие из них жертвуют жизнью, отстаивая справедливость («Гость и хозяин», «Алуда Кеталаури», «Бахтриони» и др.).

Народным певцом-ашугом в Дагестане был крестьянин Сулейман Стальский (настоящая фа­милия Гасанбеков), слагавший стихи на лезгин­ском языке.

Поэт родился в мае 1869 г. в семье бедняка крестьянина в ауле Ашага-Стал (отсюда про­звище — Стальский). Рано оставшись без матери, в тринадцать лет Сулейман ушел батрачить в Дербент на виноградники за четыре рубля в год. Молодость Сулеймана прошла в лише­ниях и скитаниях. Он работал на плантациях в Гандже, в самаркандском депо, на стройке железной дороги и моста через Сырдарью, на нефтяных промыслах в Баку.

Однажды, уже в зрелом возрасте, услышав, как бродячие певцы — ашуги поют о соловье, он сказал: «Ведь это все лежит у меня на душе. Я могу спеть не хуже!» Вернувшись домой, он сложил песню. Старые восточные поэты на все лады восхищались соловьем, поющим песнь над розой. Сулейман же написал о нем совсем по-другому:

Ты презирать людей готов,

Звеня в саду на сто ладов.

Но. трус, бежишь от холодов.

Стыдись, надменный соловей!

Постой,   куда  ты?   Страхи   брось!

Поведай, как тебе жилось.

Быть   может,   голодать   пришлось?

Будь откровенным,  соловей.

(Перевод   С.   Липкина.)

Стальский — первый  из   старшего   поколе­ния поэтов Дагестана, искренне и горячо воспел революцию. После установления Совет­ской власти в Дагестане Сулейман поет песни о новой жизни своего народа, о весеннем севе, о Горьком, Пушкине, Кирове, Красной Армии, горцах-колхозниках. Знаменитый ашуг, удо­стоенный звания народного поэта Дагестана (1934), по-прежнему до конца дней своих рабо­тал с мотыгой в поле и на огороде.