М. Ю. Лермонтов

М. Ю. Лермонтов

(1814—1841)

Когда мы произносим имя Лермонтова, к глубокому раздумью и бесконечному восхи­щению, которые всегда возбуждает его поэзия, примешиваются чувства сожаления и горечи, словно от недавней потери. Вряд ли во всей ми­ровой литературе можно вспомнить другого столь же великого поэта, жизнь которого обор­валась так рано. Лермонтов погиб, не достиг­нув двадцатисемилетнего возраста. Погиб спус­тя четыре года после Пушкина. И вот эти четыре года, в продолжение которых были созданы его лучшие стихотворения, поэмы и ге­ниальный роман «Герой нашего времени», со­ставляют важный этап в развитии русской ли­тературы.

Преемника Пушкина увидели в Лермонтове сразу и почитатели и враги пушкинского таланта. Это было в те дни, когда Пушкин по­гиб на дуэли, убитый рукой презренного про­ходимца, когда по Петербургу стало расхо­диться во множестве списков стихотворение — «Смерть Поэта», под которым стояло мало кому известное в ту пору имя — Лермонтов. Стихи потрясали. Неизвестный автор разоблачал тай­ный заговор вокруг Пушкина, он указывал на вдохновителей подлого убийства — это при­дворная знать, палачи свободы, жадною тол­пой окружавшие царский трон. Лермонтов грозил им кровавой расправой, предрекал, что их ждет суд истории.

Справедливую кару Лермонтов называл «божиим судом». Но это иносказание не помешало убийцам Пушкина угадать истинный смысл уг­розы. Кто-то из них надписал на копии сти­хов: «Воззвание к революции» — и отослал в Зимний дворец самому царю. Ненависть Николая I к Лермонтову была еще сильнее, чем к Пушкину. Возникло дело о «непозволи­тельных стихах». Через несколько дней после­довал приказ: корнета императорской гвардии Михаила Лермонтова отправить на Кавказ в экспедицию против горцев.

Как солдат в бою, Лермонтов подхватил знамя русской поэзии, выпадавшее из рук Пуш­кина, и встал на его место. Так началась все­народная слава М. Ю. Лермонтова.

До тринадцати лет Лермонтов воспитывался в Тарханах — пензенском имении бабушки, по­том учился в Москве — в пансионе и на слове­сном отделении университета. Независимое по­ведение послужило причиной его вынужден­ного ухода из университета. Лермонтов пере­ехал в Петербург и поступил в юнкерское училище, из которого через два года ушел в гвардию. Таковы внешние факты его биогра­фии. О внутреннем мире поэта рассказывают его юношеские тетради.

Настанет год, России черный год,

Когда царей корона упадет...

Это начало стихотворения 1830 г. Оно оза­главлено: «Предсказание», рядом с заглавием пометка: «Это мечта».

Стихотворение 1831 г. — «Из Андрея Шенье». У французского поэта Шенье такого стихо­творения нет. Оно принадлежит самому Лер­монтову. Ссылка в заглавии дана нарочно, что­бы зашифровать смысл от цензуры. Это не Шенье, это Лермонтов говорит о себе:

За дело общее, быть может, я паду,

Иль жизнь в изгнании бесплодно проведу...

Я не злодей, о нет, судьба — губитель мой;

Я грудью шел вперед, я жертвовал собой...

Сам термин «общее дело» — из словаря де­кабристов. По-латыни дело общее — res publica. В мечтах Лермонтов видит себя впереди, в борьбе за республику, против тирании.

«Он всецело принадлежит к нашему поко­лению», — писал Герцен о Лермонтове, рассказывая о судьбе своих сверстников, принуж­денных к молчанию в глухую пору реакции, на­ступившей после разгрома декабрьского вос­стания.

Впервые Лермонтов решил вынести свое творчество на суд читателей только в 1835 г. Он сочинил драму в стихах «Маскарад», в которой решил, следуя Грибоедову, показать своего героя среди сатирически изображенного великосветского общества. Острота и меткость лермонтовских характеристик аристократиче­ских сплетников и клеветников насторожили царских жандармов: пьеса была запрещена. О ней напомнили Лермонтову в те дни, когда возникло дело о стихотворении на смерть Пушкина.

Весь 1837 г. Лермонтов провел на Кавказе. Из ссылки он привез в Петербург «Песню про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова». В этой поэ­ме, написанной в духе народных былин, он возвеличил простого русского человека: Сте­пан Калашников выходит на бой с царским лю­бимцем и, убив его, не хочет повиниться перед царем. Трудно переоценить смелость этого за­мысла: воспеть непокорного царю человека, воспеть в то время, когда царские жандармы безнаказанно преследовали и убивали лучших сынов России.

«Песня...» была напечатана без имени ав­тора, над которым тяготела царская опала. Величайшую прозорливость проявил, прочи­тав поэму, Белинский. «Не знаем имени автора этой песни, — писал он. — Но если это первый опыт молодого поэта, то не боимся попасть в лживые предсказатели, сказавши, что литера­тура приобретает сильное и самобытное даро­вание».

Белинский безошибочно угадал гений Лер­монтова и с тех пор с восторгом встречал каж­дое его произведение.

Зрелые произведения Лермонтова необык­новенно разнообразны. Нельзя без волнения читать «Мцыри» — эту пламенную поэму о сво­боде и утраченной родине. Поэма «Демон» — итог многолетних философских раздумий поэ­та— преисполнена страстной агитации за пра­во свободно мыслить, жить, творить. В ней великий богоборец Демон восстает против бога, против его законов, против рабства на земле.

В стихах своих Лермонтов предстает перед читателем прежде всего как поэт-гражданин. Стоит вспомнить «Думу», в которой Белинский увидел «энергическое воззвание» к людям свое­го поколения, смелое обличение общественного застоя, царившего в николаевской России. Быть поэтом, в понимании Лермонтова, значило со­вершать высокий гражданский подвиг, обна­жать общественные пороки.

Такое понимание задачи писателя сблизило Лермонтова с вождем русской революционной демократии Белинским и привело его к со­зданию обличительного романа «Герой нашего времени». Читая роман, мы постепенно начи­наем понимать, почему Печорин, принадлежа­щий к привилегированному кругу, ведет се­бя так странно и непоследовательно: презирает жизнь, томится ею и в то же время жадно ло­вит заманчивый призрак счастья...

Между строк своей книги Лермонтов сумел сказать читателю, что его полный жизни, та­лантливый, умный и образованный современ­ник погибает в империи Николая I от отсутст­вия свободы, от невозможности найти для себя настоящее дело. Таким образом «история души» Печорина раскрылась в романе как яв­ление эпохи.

Направление поэзии Лермонтова, ее обще­ственное значение и все возрастающая слава поэта раздражали аристократию. Испробовали испытанный способ: подстроили дуэль Лермон­това с сыном французского посла. Дуэль не имела последствий, но самого факта было до­статочно, чтобы предать поэта военному суду. В апреле 1840 г., когда вышел в свет «Герой нашего времени», Лермонтова приговорили к новой ссылке.

И вот снова потянулись тряские дороги, замелькали придорожные столбы и раскинулся бесконечный горизонт. И снова Лермонтов на­блюдал трагический контраст между блеском петербургских салонов и нищетой русских де­ревень. Все яснее становилось ему, что его любовь к отчизне — в любви к народу, к де­мократической России. Об этом и говорит он в своем стихотворении «Родина», образы кото­рого зародились во время путешествия на Кавказ.

На Кавказе в кровопролитных боях Лер­монтов проявил большое мужество. Он, о ко­тором в петербургских салонах говорили как о человеке высокомерном, желчном, насмеш­ливом, читал в походной палатке боевым офицерам «Демона». И еще долго после смерти Лермонтова боевые товарищи вспоминали его со слезами и уверяли, что характер поэта был полон деликатности и юношеской го­рячности.

В 1841 г., в последний раз покидая столицу, Лермонтов заезжал проститься к писателю Вла­димиру Одоевскому. И тот подарил ему на про­щанье записную книжку в коричневом сафья­новом переплете. На первой странице Одоев­ский написал: «Поэту Лермонтову дается сия моя старая и любимая книга с тем, чтобы он возвратил мне ее сам и всю исписанную». Ви­димо, Лермонтов говорил, что им больше не встретиться.

Первые страницы поэт начал заполнять, оче­видно, в пути. Экипаж трясло. Строки получа­лись кривые и неразборчивые. Лермонтов впи­сывал стихотворения, которые и сейчас твер­дят все, кто любит поэзию: «Спор», «Сон», «Утес», «Нет, не тебя так пылко я люблю...». После смер­ти Лермонтова бабушка поэта возвратила эту книжку Одоевскому. С волнением и печалью разбирал Одоевский строки:

Провозглашать я стал любви

И правды чистые ученья:

В меня все ближние мои

Бросали бешено каменья...

Это было последнее стихотво­рение — «Пророк». Дальше за­писи обрывались.

Современники понимали, что дуэль Лермонтова с Мартыно­вым, которая произошла 27 ию­ля 1841 г. возле Пятигорска, у подножия горы Машук, была обдуманным и тонко подстроен­ным убийством, нити которого тянулись к Зимнему дворцу в Петербург. (Теперь найдены до­кументы, прямо свидетельствую­щие об этом.) Наиболее прони­цательные ставили эту смерть в связь с гибелью Пушкина, Грибоедова и многих других пе­редовых людей эпохи.

«...Содержание, добытое со дна глубочайшей и могуществен­нейшей натуры, исполинский взмах, демонский полет — с не­бом гордая вражда — все это за­ставляет думать, — писал Бе­линский,— что мы лишились в Лермонтове поэта, который по содержанию шагнул бы дальше Пушкина».

Активный, героический дух поэзии, ее лиризм, глубина мыс­ли, тонкость психологического анализа, простота в сочетании с высоким совершенством фор­мы, наконец, удивительная му­зыкальность его стиха и про­зы — все это ставит Михаила Юрьевича Лермонтова в ряд ве­личайших писателей мира.