. Н.И. Новиков
  
Азбука  Физкультура малышам

Детская Энциклопедия

Статистика

Н.И. Новиков

Н.И. Новиков

В начале 1769 г. под негласным руководст­вом императрицы Екатерины II и с ее участием стал выходить первый в России еженедельный сатирический журнал «Всякая всячина». Пред­принимая это издание, Екатерина хотела осла­бить критическое отношение к ее управлению страной, все нараставшее в различных кругах русского общества. Журнал императрицы дол­жен был вместе с тем продемонстрировать, что и как можно критиковать. Дозволенной обла­стью сатиры объявлялось не обличение общест­венных непорядков и злоупотреблений и тех, кто в этом виновен, а лишь легкое и добродуш­ное осмеяние общечеловеческих слабостей как якобы неизбежного свойства человеческой природы. Писать именно в таком духе призы­вались и будущие издатели других журналов. Действительно, вслед за «Всякой всячиной» появилось много ежемесячных, еженедельных и даже ежедневных сатирических листков под весьма разнообразными и пестрыми названи­ями: «И то и се», «Ни то ни се», «Адская почта» и т. д.

Однако расчеты императрицы не оправда­лись. Позже Пушкин точно и метко сформули­ровал это: «Словесность отказалась за нею сле­довать, точно так же, как народ!» Очень скоро журнал Екатерины натолкнулся на неожидан­ное и резкое сопротивление со стороны сло­весности. В смелую борьбу с ним вступил еженедельный журнал «Трутень». Его изда­вал виднейший деятель русской литературы и общественности XVIII в. Николай Иванович Новиков. «Трутень», наиболее значительные критические выступления которого принадле­жали перу самого Новикова, стал подлинно боевым органом яркой и передовой социально-общественной сатиры своего времени.

Сатирический огонь «Трутень» открыл не по пороку вообще, а по отрицательным и безоб­разным явлениям русской самодержавно-кре­постнической действительности. В центре вни­мания журнала находился вопрос об отноше­ниях между дворянами-помещиками и крепост­ными крестьянами. Эпиграф «Они работают, а вы их труд ядите» раскрывал истинный смысл названия журнала и красноречиво указывал, что главной мишенью его сатиры является помещик-крепостник.

На страницах журнала на суд и осмеяние читателю была выведена целая галерея «боль­ших бояр», «титлоносных людей», наделенных выразительными, говорящими сами за себя именами: Недоум, Безрассуд, Худосмысл, Змеян, Злорад, Забылчесть и т. п. Все эти господ­чики, гордящиеся своим древним происхож­дением — «пятисотлетней породой» — и за­слугами предков, презирают просвещение, лич­ное достоинство и в особенности своих крепост­ных крестьян. Таков, например, «его превос­ходительство» Недоум, которого начинает «тря­сти лихорадка, если кто перед ним упоминает о крестьянах и мещанах... Он желает, чтобы на всем земном шаре не было других тварей, кроме благородных, и чтоб простой народ совсем был истреблен, о чем неоднократно пода­вал он проекты». В «Рецепте для г. Безрассуда» «Трутень», останавливаясь на отношении «благо­родного» помещика к своим крепостным, которые, по его мнению, «не суть человеки, а крестьяне», об­ращается к нему со следующими энергическими словами: «Безрассудный... разве не знаешь ты, что между твоими рабами и человеками больше сходства, нежели между тобою и чело­веком?»

Против дворян, защищавших крепостниче­ские отношения и утверждавших, что помещик является любящим «отцом» своих крестьян, направлена опубликованная в журнале сати­рическая «переписка» помещика со своими крестьянами. В нее входил бесподобный по своей жизненности и вместе с тем по заложен­ной в него автором глубокой иронии бесхит­ростный рассказ старосты о взыскании им по распоряжению барина штрафа с некоего горе­мычного Антошки: «С Антошки за то, что он тебя в челобитной назвал отцом, а не господи­ном, взято пять рублей. И он на сходе высе­чен. Он сказал: «Я-де это сказал с глупости», и напредки он тебя, государя, отцом называть не будет».

«Всякой всячине», которую Новиков пре­небрежительно именовал «Всяким вздором», «Трутень» противопоставил свое понимание са­тиры. Словами Правдулюбова журнал подчер­кивал, что необходимо изобличать пороки, бороться с ними, а не прикрывать их кафтаном мнимого человеколюбия. Это было настоль­ко ясно и убедительно, что вступать в спор Екатерина не решилась. В то же время, взбе­шенная все возраставшей популярностью «Тру­тня», на сторону которого стал ряд других журналов, она прибегла к прямым угрозам. Маска журналиста спала с нее. Императрица заговорила языком, «самовластию свойствен­ным»: «На ругательства, напечатанные в «Трутне», мы ответствовать не хотим, уничто­жая оные». И Екатерина начала приводить свою угрозу в исполнение. Статьи, изобличаю­щие пороки, не пропускались цензурой; порой выход журнала надолго приостанавливался, а через некоторое время он вынужден был и вовсе прекратить свое существование.

Но Новиков не сдавался и в 1772 г. начал издавать новый сатирический журнал — «Жи­вописец». В нем он с еще большей энергией изобличал звериный нрав помещиков-крепост­ников, крепостное право.

Именно в «Живописце» напечатаны два про­изведения, которые принадлежат к наиболее блестящим образцам журнальной сатиры XVIII в.: «Отрывок путешествия в ***» и «Пись­ма к Фалалею».

В «Отрывке...» дается исключительное по яркости описание обиталища плача — некоей деревни Разоренной, находящейся во власти жестокосердного тирана. Особенно тягостное впечатление производят нарисованные путеше­ственником образы голодных и смертельно запуганных зверем-помещиком крестьянских детишек.

«Отрывок...» — самое резкое и негодую­щее изображение в нашей литературе крепост­ного рабства вплоть до появления в конце века радищевского «Путешествия из Петербурга в Москву».

В «Письмах к Фалалею» с предельной жиз­ненной убедительностью даны типичные обра­зы владельцев крепостных душ. Сыну Фала­лею, приехавшему служить в Петербург, пишут из своего поместья отец, мать и дядя. Отеческие наставления, жалобы на новые, ино­земные порядки перемежаются в них с зари­совками дикого быта грубых, невежественных и бесчеловечных крепостников. Отец Фалалея, Трифон Панкратьевич, отставленный от дел за взятки, жалуется на то, что «с мужиков ты хоть кожу сдери, так не много прибыли». Хоть он и «не плошает» — заставляет крестьян на себя работать пять дней в неделю, нещадно сечет их,—«а все прибыли нет; год от году все больше мужики нищают...» Под стать ему и супруга Акулина Сидоровна. «То-то проказ­ница,— нежно замечает о ней Трифон Панкра­тьевич,— я за. то ее и люблю, что, уж коли примется сечь, так отделает, перемен двенад­цать подадут» (т. е. раз двенадцать розги сме­нят). И занемогла-то она смертельно от оче­редной расправы с крестьянами. В таком же духе воспитывался ими и Фалалеюшка. Он еще в детстве сек дворовых и забавлялся тем, что вешал собак, которые плохо гоняли зай­цев. «Письма к Фалалею» Новикова как бы непосредственно подводят нас к комедии Фонви­зина «Недоросль».

Для того чтобы иметь возможность продол­жать издание «Живописца», Новикову прихо­дилось прибегать к весьма хитрой тактике. В журнале систематически появлялись офи­циальные похвалы Екатерине в прозе и в сти­хах, но и это не спасло его. С «Живописцем» повторилось то же самое, что произошло с «Трутнем».

В 1774 г. Новиков принимается за издание последнего своего сатирического журнала — «Кошелек». В нем он уже не пытается касаться наиболее жгучих и опасных тем — обличать крепостников и тем более затрагивать Ека­терину.

Одно из зол того времени — неумеренное преклонение дворянства, особенно столичного, перед всем иностранным и пренебрежение к своему, отечественному. С французоманией русских дворянских сынков, непомерно увле­кавшихся парижскими модами и обычаями, настойчиво боролись почти все прогрессивные писатели-сатирики XVIII в., начиная с Канте­мира. Беспощадно высмеивал их в своих са­тирических журналах и Новиков. Так, «Тру­тень» опубликовал следующее остросатириче­ское петербургское «известие»: «Молодого рос­сийского поросенка, который ездил по чу­жим землям для просвещения своего разума и который, объездив их с пользою, возвратил­ся уже совершенною свиньею, желающие смот­реть могут его видеть безденежно по многим улицам сего города». Именно этой теме и был почти полностью посвящен «Кошелек». Но и она оказалась опасной, поскольку затрагивала ра­болепствующие перед всем французским высшие круги дворянского общества.

Екатерина, начав издавать первый сатири­ческий журнал, вызвала к жизни такие силы, справиться с которыми только литературным путем было невозможно. Поэтому она реши­ла вовсе уничтожить сатирическую журнали­стику.

Только через двадцать лет будущий великий баснописец И. А. Крылов в своих сатирических журналах «Почта духов» и «Зритель» смог тоже лишь на весьма короткое время возродить дух и приемы новиковской сатиры.

Судьба самого Новикова сложилась глубо­ко трагически. После закрытия сатирических журналов он развил энергичную просветитель­скую деятельность, организовал на обществен­ных началах крупнейшее книгоиздательское дело — «Типографическую компанию», где издавал книги по всем отраслям знания. Новиков не только первым создал нашу книжную тор­говлю, но и первым, по свидетельству совре­менников, приохотил гораздо более широкие, чем раньше, круги русских людей к чтению. Это вызвало еще большие подозрения Екате­рины II, царские репрессии следовали одна за другой. Новикова допрашивали, обыски­вали, ограничивали его издательскую деятель­ность.

В 1792 г. Новикова арестовали за воль­нодумство и без предания суду, по личному распоряжению императрицы, приговорили к пятнадцати годам заключения в одной из самых страшных царских тюрем — Шлиссельбургской крепости. Его издательские и книготорговые предприятия разгромили, большое число вы­пущенных им книг и изданий сожгли.

Через четыре года после смерти Екатери­ны II Новикова освободили. Вышел он из крепости разоренным материально и совершен­но разбитым физически.

Жизнь выдающегося русского просветителя Н. И. Новикова — замечательный пример слу­жения своему народу: в историю русской демо­кратической культуры, русского просвещения этот человек большого сердца и чуткой совести, неутомимый и бескорыстный труженик, благо­родный патриот вписал обширную и важную главу.

ПОИСК
Block title
РАЗНОЕ