М.В. Ломоносов

М.В. Ломоносов

(1711-1765)

Человек исключительного ума, огромной Силы воли, кипучей творческой энергии, неуто­мимой жажды деятельности, Ломоносов считал, что долг каждого — трудиться не покладая рук для пользы общества, для блага народа, а если надо, героически отдать свою жизнь во имя Родины, торжества любимых идей. Он писал:

Какая польза тем, что в старости глубокой

И в тьме бесславия кончают долгий век!

Добротами всходить на верх хвалы высокой

И славно умереть родился человек.

Эти волнующие строки, написанные Ломоно­совым, можно поставить эпиграфом к его соб­ственной необыкновенной судьбе и беспример­ной творческой деятельности.

Сын рыбака-помора, Михаил Васильевич Ломоносов первые девятнадцать лет своей жизни провел на далеком Севере, в селе Денисовке, близ берегов Белого моря. Детские годы навсегда запечатлели в сознании Ломо­носова величественные картины суровой поляр­ной природы, дали превосходное знание ска­зок, былин, пословиц с их живым народным языком. Поездки с отцом в море на промысел развили в мальчике физическую силу и вынос­ливость. Чувства независимости, личного до­стоинства, свойственные обитателям Поморья, не подавленных крепостным гнетом, составили драгоценнейшую черту его характера.

У одного из своих односельчан четырна­дцатилетнему Ломоносову удалось достать учеб­ники по грамматике и арифметике. Эти книги, которые позднее он называл «вратами своей учености», он буквально выучил наизусть и страстно захотел продолжать учение. И вот тайком от отца, пристав к одному из обозов, он добирается до Москвы и, преодолев много­численные препятствия, поступает в тогдаш­нюю школу — Славяно-греко-латинскую ака­демию. Насмешки товарищей по школе — «ма­лых ребят» — над «болваном лет в двадцать», который «пришел латине учиться», скудное существование на три копейки в день не оста­навливают Ломоносова. Обнаруживая блестя­щие способности, невероятную настойчивость и трудолюбие, он за один год проходит сразу три класса.

Не удивительно, что, когда в 1736 г. школь­ное начальство получило указ направить в уни­верситет при Петербургской академии наук «отроков добрых, которые бы в приличных к украшению разума науках довольное зна­ние имели», выбор падает на Ломоносова. В этом же году его посылают из Петербурга в Германию для освоения горного дела. За границей Ломоносов изучает точные науки, философию, иностранные языки и овладевает всеми достижениями современной ему научной мысли. В 1741 г. Ломоносов вернулся на ро­дину и начал работать в Академии наук.

В 1745г. он становится профессором химии, академиком и, несмотря на противодействие засевших в академии немецких администра­торов — «неприятелей наук российских», ве­дет неутомимую, блестящую по своим резуль­татам научную и литературную деятельность. Чтобы способствовать развитию отечествен­ной науки, Ломоносов добился создания пер­вого в стране Московского университета, но­сящего теперь его имя.

Сам Ломоносов был ученым энциклопедиче­ского размаха. Пушкин, говоря, что Ломоносов «все испытал и все проник», имел право называть его «первым нашим университетом». Ломоносову принадлежит ряд выдающихся научных от­крытий в самых различных областях знания — химии, физике, астрономии.

Наряду с рабо­тами в области точных наук, с упорными заня­тиями русской историей протекала и основопо­лагающая работа Ломоносова в области рус­ского языка, литературной теории и практики. В школьные годы Ломоносова господствова­ло чуждое природе русского языка и народно­поэтическому творчеству силлабическое стихо­сложение (от греческого слова, означающего «слог»). От стихотворца требовалось лишь соблю­дать во всех строчках одинаковое количество слогов и ставить в конце строки рифму. Подоб­ные стихи были почти лишены ритмичности, музыкальности. Это ощутил уже старший со­временник Ломоносова — поэт и ученый-фи­лолог (филология — наука о языке и литера­туре) Тредиаковский. Он обратил внимание на ритмообразующую роль ударения в русских народных стихах и стал строить стихи со строго последовательным чередованием ударных и без­ударных слогов.

Так силлабическая система начинала заме­няться силлабо-тонической (от греческого сло­ва тонус, означающего «ударение»). Однако преобразование Тредиаковского коснулось толь­ко длинных (одиннадцати — и тринадцатисложных) стихов. Из стихотворных размеров он признавал лишь двухсложные: хорей, склады­вающийся из последовательного чередования ударного и безударного слога  ямб, образуемый, наоборот, чередованием сначала безударного, затем ударного слогов

Однако Тредиаковский считал, что ямб ма­лопригоден для русского стихосложения.

Ломоносов принял в основном принцип Тредиаковского, но, будучи смелым новатором и следуя природе русского языка, он распро­странил его на все виды стиха. Точно также он считал возможным употреблять наряду с двух­сложными и трехсложные стихотворные размеры: дактиль  амфибрахий  анапест

Особенно ценил Ломоносов ямб, считая этот размер наиболее бодрым и энергичным. Именно ямбом и была написана в 1739 г. хвалебная ода Ломоносова, воспеваю­щая доблесть русских войск, взявших турец­кую крепость Хотин. Произведение это, испол­ненное горячего патриотического чувства, напи­санное стихом небывалой до того звучности, стремительности и силы, открыло новую эпоху в истории русской поэзии. Оды, представляв­шие собой как бы торжественные, ораторские речи в стихах, стали отныне излюбленным сти­хотворным жанром Ломоносова. Он воспевал в них вечную славу героев, величие, мощь и неисчерпаемые богатства родной страны, славил героический характер русского человека.

Свою «возлюбленную мать» — родину Ло­моносов олицетворяет в облике державной вла­дычицы, главой касающейся облаков, опи­рающейся локтем на Кавказские горы, а ноги простирающей до границ Китая. Прославляя военные триумфы России, Ломоносов в то же время настойчиво подчеркивает миролюбие русского народа, который обнажает «правди­вый меч» лишь для того, чтобы водворить повсюду мир — «возлюбленную тишину». Поэт страстно призывает к разработке природных богатств родной страны, к насаждению про­свещения, развитию искусств и наук.

Одно из самых частых в поэтическом слова­ре Ломоносова — слово наука. Восторженные похвалы науке — одна из основных тем ломо­носовской поэзии. Из поколения в поколение

русские школьники заучивали наизусть зна­менитые строки Ломоносова о науках, которые «юношей питают» и «отраду старцам подают». В одной из од поэт перечисляет те области научного знания, которые он особенно ценит за их значение для развития страны, умножения ее силы, богатств:

В земное недро ты, Химия,

Проникни взора остротой

И, что содержит в нем Россия,

Драги сокровища открой...

Наука легких метеоров,

Премены неба предвещай

И бурный шум воздушных споров

Чрез верны знаки предъявляй:

Чтоб ратай мог избрати время,

Когда земле поверить семя

И дать когда покой браздам,

И чтобы, не боясь погоды,

С богатством дальны шли народы

К Елисаветиным брегам.

Стихотворные призывы Ломоносова к раз­витию отечественных наук подкреплялись его собственной научной деятельностью, которая в свою очередь находила вдохновенную под­держку и защиту в его стихах. Таково, на­пример, стихотворное послание Ломоносова «О пользе стекла».

С огромной поэтической силой новое науч­ное восприятие мира, космоса, противостоя­щее наивным церковно-средневековым пред­ставлениям о природе, раскрывается в двух «Размышлениях» Ломоносова. В «Утреннем размышлении» поэт описывает солнце, каким оно должно бы было предстать приблизивше­муся к нему человеческому взору:

Тогда б со всех открылся стран

Горящий вечно Океан.

Там огненны валы стремятся

И не находят берегов,

Там вихри пламенны крутятся,

Борющись множество веков;

Там камни, как вода, кипят,

Горящи там дожди шумят.

«Несчетные солнца» неизмеримых прост­ранств бесконечной вселенной видит поэт, вгля­дываясь в усыпанное звездами небо:

Открылась бездна звезд полна; Звездам числа нет, бездне — дна...

Ломоносов, как никто до него, почувство­вал огромные возможности, таящиеся в рус­ском языке, его «природное изобилие, красоту и силу». Однако эти возможности не были ши­роко использованы. Литературным языком еще оставался средневековый, церковнославянский язык, оторванный от живой, разговорной речи. И литературный язык, и разговорная речь, были засорены чрезмерно большим коли­чеством иностранных слов.

Сблизить литературную и разговорную речь обеспечить целостность и самостоятельность национального русского языка — на это и были направлены усилия Ломоносова. И ему многое удалось сделать в этом отношении.

Для того чтобы внести известный порядок в литературный язык, разумно ограничить употребление церковнославянских и иностран­ных слов и оборотов, Ломоносов распределил весь словарный состав славяно-российского языка по трем группам — «штилям», прикре­пив к каждому из них определенные литера­турные виды (жанры).

Церковнославянские слова, устаревшие и ставшие малопонятными, он совсем исклю­чил из литературной речи. Те же из них, кото­рые были «россиянам вразумительны», допус­кались к употреблению преимущественно в так называемых высоких жанрах — оде, герои­ческой поэме и т. п., в силу особой своей тор­жественности, приподнятости отделявшихся от простой, обыденной речи. Наоборот, литератур­ные произведения, содержание которых ближе к жизни,— драматические произведения, са­тиры — должны были писаться «средним шти­лем» — языком менее книжным, более близким к разговорному. Наконец, для «описания обык­новенных дел», сочинения комедий, эпиграмм, песен, дружеских посланий следовало приме­нять «низкий штиль», в котором могут употреб­ляться и простонародные слова. Изгонялись из языка и ненужные иностранные слова — варваризмы.

Разделение литературного языка на «три штиля», резко отграниченные друг от друга, было связано с теорией классицизма и в даль­нейшем стало стеснять писателей. Следующий шаг в совершенствовании литературного языка сделал Карамзин. Полный простор свободно­му развитию языка художественной литерату­ры открыло творчество Пушкина, который в ос­новном продолжил и развил начатую Ломоно­совым работу по созданию русского националь­ного языка.

Литературная деятельность гениального поэта-ученого — его поэтическое творчество, его работы в области языка и стиха — имела исключительно большое значение для развития русской литературы. Недаром «Петром Вели­ким русской литературы» назвал Ломоносова В. Г. Белинский.