Французкое просвещение. Вольтер

Французкое просвещение.

В течение XVIII в. во Франции зрела бур­жуазная революция. Наконец она нашла свое разрешение в 1789—1793 гг. На протяжении всего столетия мыслители и поэты, как говорил Ф. Энгельс, «просвещали головы для приближавшейся революции». Просветители осуждали прогнивший феодальный строй и за­щищали интересы «естественного человека», который, как они считали, рождается свобод­ным и тотчас попадает в рабство к знатным, власть имущим. Просветителей называли энциклопедистами — они издали много­томную «Энциклопедию» (1751—1774). Это огромное издание задумал философ-материалист Дидро (1713—1784) и объединил вокруг свое­го предприятия всех видных философов и пи­сателей эпохи. В «Энциклопедии» Дидро хо­тел, как он писал сам, «изобразить общую кар­тину усилий человеческого ума во всех обла­стях знания и во все времена».

ВОЛЬТЕР

(1694—1778)

В 1769 г. на одну из почт Парижа пришло письмо со странным адресом. На конверте было написано:

«Царю поэтов, философу народов, Мерку­рию Европы, оратору отечества... покрови­телю искусств, благодетелю талантов, ценителю гения, бичу всех преследователей, врагу фана­тиков, защитнику угнетенных, отцу сирот, примеру для подражания всем богачам, опоре бедняков, бессмертному образцу всех высших добродетелей».

Почтовые чиновники долго не раздумы­вали — они переправили это письмо с пышным, хотя и неопределенным, адресом в маленькое швейцарское село Ферней, где жил Вольтер. Они не сомневались, что под всеми этими воз­вышенными эпитетами подразумевается Воль­тер, о котором столетие спустя другой его великий соотечественник — Виктор Гюго ска­зал: «Вольтер — это не только человек, это целый век».

Вольтера, философа и поэта, драматурга и историка, юриста и бойца, называли некоро­нованным монархом Европы.

Вольтер прожил долгую жизнь — 84 года, и вся эта жизнь наполнена неутомимым твор­чеством во всех областях умственной деятельности, беспрестанной идеологической и по­литической борьбой. Истинный сын бурного и грозного века Просвещения не мог быть каби­нетным ученым или сладкогласым поэтом, по­груженным в мечтания. Век нуждался в бой­цах. Вольтер и стал бойцом. Собрание его сочи­нений составляет целую библиотеку — добрую сотню томов. Его письма ежедневно разлета­лись во все концы Европы; в них он призы­вал к сплочению всех передовых людей, гро­мил неправедных судей и тиранов, защищал жертвы религиозного изуверства. До сих пор не опубликованы все письма Вольтера — их на­считываются десятки тысяч. Вольтер воевал всеми видами писательского оружия — логическим убеждением, художественными обра­зами, смехом. «Смех Вольтера бил и жег, как молния»,— писал А. И. Герцен.

Этот некоронованный монарх не был дворя­нином: его отец — скромный нотариус по фа­милии Аруэ. А в то время только дворян за­щищали законы, только дворяне пользовались правами. Вольтер — совсем молодой, но уже про­славленный поэт — испытал на себе бесчеловеч­ность феодальных порядков. В феврале 1726 г. его встретил в опере некий кавалер де Роган-Шабо, который презрительно окликнул поэта: «Господин Вольтер, господин Аруэ, да как вас там звать-то на самом деле?» Вольтер в от­вет ехидно прошелся насчет фамилии Роган-Шабо («шабо» — рыба морской бычок). Через несколько дней дворянин отомстил: его лакеи подстерегли Вольтера на улице и избили пал­ками, а Роган-Шабо смотрел из экипажа и по­крикивал: «Не бейте по голове!» Чем же кон­чилась эта постыдная история? Наказанием Рогана? Нет. Современник Вольтера Матье-Маре записал в своем дневнике: «Вольтера заточили в Бастилию, потому что ему засела в голову глупая идея — во что бы то ни стало отомстить Рогану. Роган, разумеется, очень доволен». Для нравов феодальной Франции XVIII в. этот эпизод показателен.

Выйдя из тюрьмы, Вольтер уехал в Англию, где провел три года. Вернувшись, он выпустил в 1733 г. «Письма об Англии», которые имели огромный успех: Вольтер прославлял учение Ньютона, религиозную веротерпимость, фило­софию опыта. Сочинение Вольтера вызвало бурю ярости со стороны властей и церковников, книгу предали торжественному сожжению, а Вольтеру снова пришлось покинуть Париж. Он уединился в провинции Шампань, в замке Сирей, у своей приятельницы дю Шатле, и от­сюда продолжал борьбу. Он пишет одну за дру­гой философские книги, например: «Опыт о нра­вах и духе народов», трагедии «Заира» (1732), «Альзира» (1736), «Магомет» (1740), «Меропа» (1743).

После смерти госпожи дю Шатле Вольтер провел несколько лет при дворе прусского ко­роля Фридриха II, который безудержно льстил философу, надеясь с его помощью приобрести популярность. А Вольтер еще верил в возмож­ность просвещенного абсолютизма: он думал превратить короля в философа и создать в Прус­сии земной рай. Ничего хорошего из этой друж­бы не вышло, да и не могло выйти. Вольтер едва вырвался из коварных объятий короля Пруссии. Он поселился в Швейцарии, там он и провел последние двадцать лет жизни. Эти годы полны лихорадочной деятельности.

Вольтер выпускает сатирические философ­ские повести, среди которых такие знаменитые произведения, как «Кандид» (1759) и «Просто­душный» (1767); «Философский словарь», в ко­тором бичует предрассудки, насаждаемые цер­ковниками и мракобесами; многочисленные тра­гедии, комедии, поэмы. Крохотный Ферней, где жил Вольтер, становится центром палом­ничества для мыслящих людей всей Европы.

Но главное, чем занят Вольтер в эти годы,— практическая борьба.

В городе Тулузе жила протестантская семья Каласов. Один из сыновей старого Каласа, Марк-Антуан, запутался в долгах и решил покончить с собой. Однажды его нашли в петле. Был пущен слух, что старик сам убил своего сына, который будто бы хотел перейти в като­лическую веру. Церковь пышно похоронила самоубийцу, а его отца, Жана Каласа, привлек­ли к суду. Его пытали и, не добившись призна­ния, приговорили к смерти на колесе. Вольтер поздно узнал о деле Каласов — старика уже казнили. Но Вольтер со свойственной ему энер­гией принялся за расследование и установил невиновность Каласа, который пал жертвой судебного произвола и религиозного изуверст­ва. Вольтер наводнил всю Францию брошюрами, трактатами, письмами, он неустанно обличал церковь и судей, он вступил в единоборство со всемогущей католической церковью. И побе­дил: три года спустя приговор пересмотрели, Каласа посмертно оправдали и его семейство восстановили в правах. Один из корреспонден­тов Вольтера — философ и математик Даламбер писал другу: «Вам обязаны Каласы тем, что они выиграли процесс. Вы один подняли ради них на ноги всю Францию и всю Европу». Ко­нечно, Вольтер хотел помочь невинно постра­давшей семье. Но он хотел и большего: всена­родно разоблачить фанатизм католической церкви, открыть всем глаза на ее истинную сущность. Недаром сотни писем этих лет он кончает загадочными словами: «Разд. гад.». Это означало: «Раздавите гадину» — уничтожьте ка­толическую церковь, изуверство, фанатизм. Дело Каласа — только начало практической борьбы Вольтера. За ним последовали другие: дело де Лабарра, дело Сирвенов. Книги, брошюры, трактаты...

Когда незадолго до смерти Вольтер приехал в Париж, он был уже кумиром передовой Фран­ции. Ему при жизни воздвигли памятник. Рус­ский писатель Фонвизин, свидетель встречи, оказанной Вольтеру, писал: «Прибытие Воль­тера в Париж произвело точно такое в народе здешнем действие, как сошествие какого-ни­будь божества на землю. Почтение, ему оказы­ваемое, ничем не разнствует от обожания... Бесчисленное множество народа с факелами проводило его до самого дома, крича: «Да здравствует Вольтер!»

Через два месяца после этого триумфа, 30 мая 1778 г., великий просветитель умер. Погребение его могло бы стать всенародной манифестацией против властей и католической церкви, и духовенство насмерть перепугалось — тело Вольтера увезли из Парижа как можно дальше, в провинцию Шампань, где и предали земле в аббатстве Сольер. Русский посол в Па-риже князь Барятинский сообщал императрице Екатерине II: «Все попы обнаруживают непри­стойную радость; они повторяют слова импе­ратора Виттелия: труп врага всегда хорошо пахнет; но тому, кого они ненавидели, уже нечего бояться их бессильной злобы, а им оста­ется только трепетать от бешенства над его могилой».