Жан Лафонтен

Жан Лафонтен

(1621—1695)

Среди придворных Людовика XIV, щего­лявших в пудреных париках и раззолоченных камзолах, был и Жан Лафонтен. Внешне он мало чем отличался от своих собратий: изящно кланялся, целуя ручки светским дамам, лю­безно улыбался герцогам и маркизам, писал в альбомы придворным красавицам изыскан­ные рифмованные комплименты. Но именно этот человек был тем, кто рядом с Мольером создал самую широкую, чуть ли не всеобъем­лющую картину нравов своей эпохи. Правда, он создал ее в иносказательной форме. И все же современники и потомки в баснях Лафонтена без труда узнавали людей XVII в., при­дворных шаркунов и лизоблюдов, хищных и алчных феодалов, трусливых королевских подлипал, коварных лицемеров и ханжей, тру­долюбивых и забитых крестьян... В двенадца­ти книгах басен Лафонтена, созданных на протяжении 26 лет (1668—1694), перед нами вереницей проходят все без исключения обще­ственные типы эпохи — от крестьян до самого короля.

Во главе звериного царства Лафонтена — Лев, царь зверей, многими чертами напоминающий Людовика XIV. Он так же напыщен­но величав и надут, болезненно тщеславен, обожает пышные зрелища, придворные празд­нества. Он свиреп, а в гневе неукротим и кро­вожаден, высокомерно презирает «малых сих». Но сила его призрачна, с ним может справиться даже самый слабый из его подданных. Однажды Льву объявила войну Мошка. «Убирайся вон, жалкое насекомое, ничтожный отброс!» — так честит ее царь зверей. А Мошка ему в ответ: «Думаешь, меня пугает твой королевский сан? Вон бык — потолще тебя, а я делаю с ним все, что хочу». И вот Мошка набрасывается на Льва, кусает его то в шею, то в спину, то зале­зает в его царственную ноздрю. Лев взбешен, он бьет хвостом, щелкает зубами, от прыжков его трясется земля — но все напрасно. Мошка с торжеством улетает, одержав победу над не­победимым самодержцем. Правда, она тут же попадает в паутину и гибнет в лапах паука, но благодаря этому еще яснее видно бессилие монарха. В конце басни Лафонтен делает вывод: «Нередко нужно более всего бояться самых маленьких».

Лев у Лафонтена лжив и лицемерен. Он произносит речи о благе общества и подданных, но заботится лишь об ублажении собственного чрева. Таков монарх, свирепый и коварный, тщеславный и трусливый царь зверей. Он окружен вельможами, которые наперебой ищут его милостей, стремятся выслужиться перед ним, урвать власть и богатство. Если Лев похож на Людовика XIV, то приближенные к не­му звери как две капли воды похожи на коро­левскую челядь.

Придворные льстят королю, а друг друга готовы уничтожить — таковы Волки, Медведи и Лисы в баснях Лафонтена.

Вот Лев заболел. Он призывает Лису, чтобы узнать, где она пропадала. Опустив очи долу, Лиса объясняет, что ходила в святые места мо­литься за здоровье господина. Теперь она знает, как его лечить: надо приложить к телу Льва шкуру, содранную с Волка. Так придворные разделывались со своими соперниками.

Лафонтен не ограничивается изображением двора и придворных нравов. Перед нами про­ходят помещики, священники, монахи, чинов­ники, горожане, дельцы, судьи, врачи — это Крысы, Кроты, Кошки, Змеи, Волки. Все они своекорыстные хищники, обманщики, дармо­еды. Они живут за счет тружеников, пользу­ясь их безответностью и беззащитностью.

Иногда простые люди появляются в обли­чий Осла или Коня, но порой баснописец изображает несчастных, раздавленных нище­той и горем работяг Людьми, и это един­ственные Люди среди огромного, пестрого зве­риного царства, созданного воображением ве­ликого поэта. Таков, например, старик дрово­сек в басне «Дровосек и смерть». Измученный тяготами жизни, он призывает смерть, но, когда она является на зов, отказывается от ее услуг и только просит помочь ему взвалить на спину вязанку хвороста. Дровосек немощен, замучен, но его воля к жизни побеждает ми­нутную слабость. Он настоящий человек, кото­рый живет честным трудом, не ведает придвор­ных интриг, далек от лести власть имущих, от их малодушия и корысти.

Подобно И. А. Крылову, Лафонтен писал свои басни не для детей, он вкладывал в них важнейшие общественные, философские, поли­тические идеи. Но, как это случается со мно­гими великими книгами, как это произошло, например, с баснями Крылова, с «Робинзоном Крузо» Дефо и с «Путешествием Гулливера» Свифта, басни Лафонтена вошли в золотой фонд детской и юношеской литературы. Они учат юных читателей презирать тщеславных и бесчеловечных хищников, корыстолюбцев и скупцов, льстецов и подлипал, воспитывают уважение к человеческому достоинству и спра­ведливости, к людям труда.