Мольер

Мольер

(1622—1673)

По преданию, Людовик XIV спросил однаж­ды поэта Буало, кто из современных поэтов будет более всех славен в грядущих поколениях и таким образом обессмертит его царствование. Буало назвал Мольера. Король будто бы отве­тил: «Я не думал этого, но вы больше меня смыс­лите в этом деле».

Мольер (Жан Батист Поклен) пользовался симпатией короля, который считал его весель­чаком, балагуром, скоморохом, но уж никак не великим драматургом. А ведь Буало оказался прав: среди всех писателей блистательного XVII в. Мольеру была суждена самая прочная посмертная слава. И в наше время почти не найдешь театра, даже самодеятельного, в ко­тором не ставились бы «Тартюф» или «Смеш­ные жеманницы», «Скупой» или «Дон-Жуан», «Жорж Данден» или «Мещанин во дворянстве». Сатира Мольера, направленная против пороков человеческого общества, против лицемеров, скупцов, ханжей, крючкотворов, оказалась бес­смертной.

Мольер, в отличие от Корнеля и Расина, изображал своих современников, их быт и нра­вы, которые он прекрасно изучил. Недаром он тринадцать лет, с 1645 по 1658 г., бродил по Франции с театральной труппой, играл самые разнообразные роли, общался с людьми всех сословий и наблюдал жизнь простонародья в городах и деревнях, на ярмарках, на посто­ялых дворах, в зрительных залах. В 1658 г. бродячая труппа Мольера обосновалась в Па­риже, получила театральное помещение. Мо­льер продолжал оставаться главным актером своего театра, а кроме того, и драматургом — за тринадцать лет он сочинил для своего теат­ра тридцать пьес.

В них он изобразил представителей самых различных слоев населения Франции. Стряп­чие и священники, вельможи и врачи, писатели и актеры, лакеи и откупщики, учителя и девицы на выданье, скучающие богатые бездельницы и молодые великосветские хлыщи — все они прошли перед глазами зрителей. В зрительном зале одни испытывали восторг, другие негодо­вали, требовали запретить пьесу, уничто­жить и ее и автора. Что же удивительного? Как могли не бушевать распутные дворяне, видя на сцене безжалостного совратителя и дерзкого богохульника Дон-Жуана («Дон-Жуан», 1665)? Как могли они спокойно слу­шать обвинения в лицемерии и фальши, бро­шенные по их адресу смелым мыслителем Альцестом («Мизантроп», 1666)? Как разбогатев­шие горожане, спесивые буржуа могли спо­койно терпеть остроумные издевательства над мещанином Журденом, стремящимся вылезть из грязи в князи («Мещанин во дворянстве», 1670)?

Мольер боролся в каждой своей комедии против тех, кого он считал врагами Франции. А эти враги, хозяева страны, узнавали себя в героях комедии и мстили драматургу за нане­сенное им оскорбление. И все же Мольер был бесконечно сильнее их, потому что за ним бы­ло будущее.

Вот один из эпизодов борьбы Мольера. В то время во Франции существовала мощная, хотя и тайная, церковная организация — «Об­щество святых даров», которую современники называли «заговором святош». Ее члены про­никали во все круги общества, главным обра­зом в семьи состоятельных французов, и в по­исках еретиков шпионили, выведывали, выню­хивали, писали кляузы и доносы. Агенты этого общества считали театр «дьявольской поте­хой» и натравливали на него католическую цер­ковь. Мольер понимал, какое зло несут святоши, и ополчился против них в комедии «Тартюф, или Лицемер» (1664). Общество добилось за­прещения пьесы; попы требовали, как гово­рилось в одном из писем королю, «для этого де­мона в телесной оболочке... примерной, вели­чайшей и всенародной пытки и даже сожжения на костре, который явился бы для него пред­вестником адского огня».

«Тартюфам удалось ловко втереться в ми­лость вашего величества, и оригиналы доби­лись запрещения копии» — так писал Мольер в жалобе на имя короля. Но запрет не сняли. Тогда Мольер переделал свою комедию, ли­шил своего героя духовного сана, переимено­вал его из Тартюфа в Панюльфа и даже всю пьесу назвал иначе — «Обманщик». Премьера состоялась в 1667 г. и прошла с огромным успе­хом, но на другой же день комедию вновь за­претили. Парижский архиепископ объявил, что всякий актер, исполняющий роль в мольеровской пьесе, будет отлучен от церкви. Прошло еще полтора года — наконец-то ценой некото­рых уступок Мольер победил и «Тартюф» утвердился на сцене. В этой пьесе действует хитрый пройдоха и ханжа Тартюф. Он посе­ляется в доме богатого буржуа Оргона, опуты­вает хозяина лестью и ложью, соблазняет дочь и жену своего благодетеля и вымогает дарст­венную на все имущество; Тартюф терпит крах только благодаря вмешательству справед­ливого государя — эта концовка, до смешного искусственная, понадобилась Мольеру, чтобы заручиться поддержкой короля.

В битве за «Тартюфа» Мольер победил. Но когда он умер, церковники запретили даже хоронить его тело на «освященной земле» клад­бища, и великого поэта, драматурга, актера ночью зарыли за кладбищенской оградой.