Возрождение во Франции. Франсуа Рабле

Возрождение во Франции.

Во Франции Возрождение (Ренессанс) на­чалось на полтора столетия позднее, чем в Ита­лии, — в конце XV в. Итальянцы оказали нема­лое влияние на французскую культуру этой поры: поэты, мыслители, прозаики Ренессанса учились на стихах Данте и Петрарки, на новеллах Боккаччо, на картинах и скульптурах Леонардо да Винчи, Микеланджело, Рафаэля. Но перед Францией стояли свои задачи, и деятели Ренессанса отвечали на вопросы, которые ста­вила перед ними их собственная националь­ная история. Начавшееся с опозданием фран­цузское Возрождение приобрело огромный размах и черты невиданной даже в Италии на­родности. Прежде всего это можно сказать о творчестве величайшего писателя этой эпо­хи — Рабле.

ФРАНСУА РАБЛЕ

(1494—1553)

...У доброго короля, великана Грангузье, родился наследник, которого назвали Гаргантюа. Ребенок имел внушительные размеры. «Обед свой он начинал с нескольких дюжин окороков, копченых языков и колбасы, икры и других закусок, предшествовавших вину. В это время четверо слуг один за другим ки­дали ему в рот полными лопатами горчицу...»

Мальчика начали обучать наукам: знаме­нитый софист Тюбаль Олоферн пять лет и три месяца учил его азбуке, чтобы он мог говорить ее наизусть в обратном порядке, другие настав­ники вдалбливали ему в голову латинские книги, в которых никакого смысла не было, и на это ушло еще несколько десятков лет. По­том старый король увидел, что от обжорства и науки сын его окончательно поглупел и стал совсем бестолковым. Тогда он нанял нового учителя — Понократа. Жизнь Гаргантюа из­менилась, и за короткий срок он стал умным, ученым, здоровым юношей. Понократ не за­ставлял своего ученика зубрить непонятные ему тексты: вместе с юным великаном он на­блюдал жизнь природы, движение светил, придумывал занятные игры, во время которых Гаргантюа усваивал самые сложные истины различных наук — геометрии, астрономии, бо­таники. Увлекательные книги пробуждали в Гаргантюа живой интерес к наукам и искус­ствам...

Так рос Гаргантюа, и когда он взошел на престол, то стал разумным, справедливым и добрым монархом.

Историей юного великана Гаргантюа начи­нается прославленная книга «Гаргантюа и Пан­тагрюэль», сочиненная Франсуа Рабле в XVI в. Рабле — истинный сын своего времени, эпохи Возрождения. Подобно лучшим ее деятелям, он поражал разносторонностью своих знаний: он был врачом, юристом, поэтом, архитектором, философом, педагогом и естествоиспытателем. Рабле отличался блестящим остроумием, тем­пераментом бойца, вдумчивостью ученого. Пер­вую часть своей книги он выпустил в 1532 г., последняя, пятая вышла 32 года спустя, в 1564 г. И выход каждой из этих частей произ­ведения приносил автору все новые и новые беды: больше всех бесновались отцы церкви, над которыми Рабле издевался чуть ли не в каж­дой главе своего сочинения. Первую часть католические церковники запретили почти сра­зу же после ее появления. Третью часть в 1546 г. тоже подвергли немедленному за­прету. Четвертую в 1552 г. изъяли, за­претив ее распространять «под страхом телес­ного наказания».

Монахи обливали Рабле грязью. Инкви­зиция постоянно грозила Рабле арестом и костром.

Вокруг него бушевала ненависть церковных и светских властей. Покровители один за дру­гим от него отворачивались, и даже многие друзья, напуганные угрожавшей автору опас­ностью, осторожно отходили в сторонку... А веселый писатель оставался стойким, неуст­рашимым и выпускал, вопреки запретам, одну за другой книги о своих воинственных и муд­рых великанах.

Чем же Рабле заслужил такую ненависть всех этих святош, лицемеров, пустосло­вов, этих собак, готовых в клочья разорвать его?

«Гаргантюа и Пантагрюэль» — книга-сказ­ка. В ней действуют великаны, созданные вооб­ражением народа, давно и хорошо знакомые во Франции и взрослым и детям. Но в старинные народные легенды и сказки Рабле вложил но­вое, боевое политическое содержание.

В своей книге Рабле повел наступление на широком фронте: он сражался против косных, омертвелых форм феодального общества, про­тив мракобесия во всех его проявлениях, про­тив деспотизма и против оплота его — като­лической церкви.

Нельзя воспитывать людей так, как это делают монахи, оглупляя их, вдалбливая им в голову всякий вздор. Нельзя превращать человека в олуха и тупицу, как это делал сред­невековый софист Тюбаль Олоферн. И Рабле учит своих читателей новым способам обуче­ния и воспитания. Он создает образ чудесного педагога Понократа, который умеет пробуж­дать в своем ученике истинно человеческие чувства — отзывчивость, справедливость, раз­вивает дремлющие в нем дарования.

Нельзя допускать, чтобы невежды и тупи­цы творили суд и расправу над людьми, руко­водствуясь лишь корыстолюбием, а не жела­нием найти виновного. И Рабле издевается над мнимыми учеными, шарлатанами-законниками, которых он именует «старыми пустомелями», пишущими «стилем трубочистов, поваров и котелошников», он клеймит презрением судей-крючкотворов — хапуг и мошенников.

Великан Гаргантюа спускается в ад, и здесь он впервые видит торжество справедливости: бывшие тираны стали рабами, богачи — ни­щими, философы и нищие превратились в знат­ных господ. Но хуже всех приходится римским папам — Рабле придумывает беспощадные казни для этих всемогущих духовных дес­потов, изображающих наместников Христа на земле и во имя бога грабящих и обманы­вающих народы всех стран.

Сын Гаргантюа Пантагрюэль отправляется в кругосветное путешествие, и перед глазами читателя проходят все классы общества, все стороны феодального мира. Вот корабль путе­шественников причаливает к острову Прокурации, где живут стряпчие-сутяги, алчные судьи. А вот другая страна — остров Папимании, где живут изуверы католики, которые поклоня­ются римскому папе и уничтожают, стирают с лица земли инакомыслящих: они разгромили остров Папефигов за то, что его жители осме­лились показать фигу портрету папы. В жите­лях этого острова Рабле изобразил протестан­тов, которые отказались от католичества во имя нового вероучения и беспощадно истреб­ляли католиков. Вот остров Застенка, где живут хищные и злые пушистые коты, граби­тели народа: во главе их стоит эрцгерцог пу­шистых котов — чудовище, у которого окро­вавленные лапы с огромными когтями, воро­ний клюв и кабаньи клыки. «Золота сюда»,— рычит он, и путешественники спасаются от него, лишь удовлетворив его алчность. Этот эрцгер­цог пушистых котов — символ феодального режима.

Всей своей книгой великий гуманист и сатирик Франсуа Рабле призывает к тому, чтобы обломать эти страшные когти и вы­рвать эти кабаньи зубы.

Он не только позорит и клеймит старое, но и утверждает новое, справедливое общество. На воротах Телемской обители красуется над­пись: «Делай, что хочешь». Здесь живут не свя­тоши монахи, а веселые, общительные, воль­ные люди, не знающие тирании. Они отдают свое время наукам, искусству, дружбе, любви. Телемская обитель — это мечта Рабле о прекрас­ном будущем, о свободных, красивых, равно­правных людях, которым это будущее будет принадлежать. Рабле верит в него и своей вели­кой книгой борется за то, чтобы оно наступило.