Языки мира

Языки мира

Сколько всего на свете языков — никто не знает. Называют и 2000, и 3000, и другие числа. Это и понятно. Если языки Европы можно пе­ресчитать довольно точно, то учесть, допустим, все негритянские наречия Африки или языки индейцев Америки невозможно: о некоторых из этих языков мы до сих пор не знаем ничего, кроме нескольких слов. А по ним нельзя опре­делить, самостоятельный это язык или просто диалект какого-нибудь другого языка.

Впрочем, даже и в Европе подсчитать языки не так просто. Например, в Бельгии боль­шинство населения говорит на валлонском диа­лекте французского языка. Но в северной части Бельгии говорят на фламандском языке, очень близком к голландскому. Многие говоря­щие на французском языке бельгийцы не при­знают самостоятельным фламандский язык, считая его диалектом голландского, и фламанд­цы устраивают многолюдные демонстрации, от­стаивая самостоятельность своего языка. Так как же нам быть при подсчете языков в Бель­гии? В Люксембурге — крохотной стране у сты­ка границ Франции, Бельгии и ФРГ — говорят на одном из. немецких диалектов. В последнее время на нем стали говорить по радио, выпус­кать газеты и книги — одним словом, диалект объявили люксембургским языком, государ­ственным языком страны. Как быть в таком случае? Подобные вопросы возникают почти в каждой стране, изрядно путая счет языков.

Не менее сложно разбить языки на группы, т. е. произвести их классификацию¹. Говоря о группах или семьях языков, мы имеем в виду, что два или несколько языков, входя­щих в определенную группу или семью, род­ственны друг с другом, возникли из одного языка и имеют общие черты. Например, все романские языки (французский, испанский, португальский, итальянский, румынский) раз­вились из латинского, когда-то занесенно­го завоевателями-римлянами в разные концы Европы.

В распоряжении науки о языке есть могу­щественный метод, позволяющий установить, родственны или неродственны друг с  другом те или иные языки, и даже восстановить при­мерный облик их пра­родителя — праязыка, как говорят лингвисты. Этот метод называется сравнительно-историче­ским. Вот в чем он за­ключается.

Возьмем, например, какое-нибудь самое рас­пространенное русское слово, допустим слово брат. Оно произошло из более ранней формы, встречающейся в ста­рославянских текстах,— братръ (ъ обозначал раньше очень краткое ы и лишь впоследствии, когда это ы перестало произноситься, стал лишней буквой).

Оказывается, во многих языках понятие «брат» выражается очень похожим словом. На­пример, по-древнеиндийски — это «бхрата», по-древнегречески — «фратер» (только значе­ние здесь несколько иное), по-латыни — «фратер», по-готски (на готском языке говорили германские племена, кочевавшие по Южной России в IV—V вв. н. э.) — «бросар». Сопоста­вим эти слова. В начале их могут стоять три звука: или б, как в старославянском и готском, или бх, как в древнеиндийском, или ф, как в греческом и латинском.

Возьмем теперь какое-нибудь другое рус­ское слово, например глагол беру. В старо­славянском он выглядел так: бером. Если до­пустить, что чередование б, бх, ф в слове брат не случайно, то следует ожидать, что в древне­индийском языке этот глагол будет начинать­ся с бх.

Так оно и есть: «бхарами»; по-древнегре­чески и по-латыни это слово будет звучать «феро», по-готски — «бэра» (кстати, по-армянски это слово звучит «берем», а на древнеирландском языке — «берим»).

Можно найти еще множество аналогичных слов. Таким образом, мы можем установить за­кономерность: старославянское б = древнеин­дийскому бх = латинскому и греческому ф = готскому, армянскому и древнеирландскому б.

Исходя из того что чаще всего случается переход бх в пх, а затем в ф и, с другой стороны, бх в б, обычно считают, что слово брат в обще­индоевропейском праязыке, из которого прои­зошли все перечисленные языки, начиналось на бх.

Примерно так же рассуждали языковеды и в других подобных случаях. В результате установили, что те или иные языки родствен­ны, и построили сравнительную грамматику этих языков.

К сожалению, сравнительно-исторический метод применим далеко не ко всем языкам. Когда мы с вами только что сопоставляли слова индоевропейских языков, то не случайно брали именно древнегреческий, древнеирландский, старославянский, древнеиндийский, готский, латинский языки, а не современный греческий, современный ирландский или шотландский, русский или чешский, хинди или бенгальский, немецкий или английский, испанский или ру­мынский: закономерности, ясные в древних языках, за время развития этих языков до со­временного состояния нередко оказываются очень запутанными. Если бы мы сопоставляли английский язык, скажем, с современными ар­мянскими диалектами, не зная их предыстории, кто знает, удалось бы нам доказать их родство или нет. Между тем о большинстве языков мира мы как раз не знаем ничего, кроме современного состояния, хотя бы потому, что эти языки не имеют своей письменности.

Поэтому не так легко строить сравнитель­ную грамматику для подавляющего большин­ства языков, и их родство между собой часто доказывается косвенно или вообще остается только предположительным.

¹ Общепринятой классификации языков мира по­этому не существует. И не удивляйтесь, если в различ­ных книгах и на различных картах один и тот же язык окажется отнесенным к разным семьям. Кстати, и по­нятия «группы» и «семьи» языков не общеприняты: часто их употребляют вперемешку.