Как поступили с еретиками в Минерве в июле 1210 года.

Как поступили с еретиками в Минерве в июле 1210 года.

«... Итак, аббат приказал, чтобы сеньор укрепленно­го замка и все, кто находился внутри, даже посвященные ере­тики, если они желают примириться с Церковью и отдать себя в ее руки, вышли наружу и оставили замок на попечение графа; даже «совершенные» члены секты, число которых было весьма велико, могли выйти, если они согласны были обратиться в католическую веру. При этих словах один бла­городный рыцарь из ревностных католиков, по имени Робер Мовуазен, узнав, что еретики, ради чьей погибели и пришли сюда паломники, могут быть отпущены, и опасаясь, как бы страх не заставил их выполнить то, что от них требовали на­ши, — ведь они были уже пленниками — принялся возра­жать аббату. Он сказал, что наши ни в коем случае не после­дуют за ним, на что аббат ответил: «Ни о чем не беспокой­тесь, я думаю, что очень немногие обратятся». После того как это было сказано, наши, неся впереди процессии крест, а позади — знамя графа, вошли в город с пением Те deum laudamus и направились к церкви; освятив ее по католическо­му обряду, они воздвигли на ее вершине крест Господа, а в другом месте подняли знамя графа: ведь это Христом был взят город, и по справедливости его символ должно было нести впереди и установить на самом высоком месте, в озна­менование победы христианской веры. Граф же еще не во­шел в город.

«Свершив это, почтенный аббат де Во де Серне, быв­ший вместе с графом во главе осаждавших и с великим рве­нием служивший делу Иисуса Христа, узнав, что в одном из домов собралось множество еретиков, направился туда со словами мира и спасения и с желанием обратить их к добру; те, однако, оборвали обращенную к ним речь, вскричав как один человек: «Что вы нам проповедуете? Мы не принимаем вашей веры. Мы не признаем Римской Церкви. Ваши стара­ния напрасны. Мы верны братству, от которого нас не от­торгнет ни жизнь, ни смерть.» Услыша это, досточтимый аббат тотчас покинул этот дом и пошел к женщинам, со­бравшимся в другом жилище, дабы обратиться к ним со словом проповеди. Но как ни были тверды и упрямы в сво­ем заблуждении еретики-мужчины, он нашел женщин еще более упрямыми и еще глубже погрязшими в ереси. Затем в укрепленный город вошел наш граф и, как добрый католик, желающий, чтобы каждый получил спасение и приобщился к знанию истины, он пошел туда, где были собраны еретики, и принялся уговаривать их обратиться в католическую веру; но поскольку не последовало никакого ответа, он приказал вывести их за укрепления; там было сто сорок еретиков в са­не «совершенных», если не больше. Был разведен большой костер, и их всех в него побросали; нашим не было даже не­обходимости их туда бросать, ибо, закоренелые в своей ереси, они сами в него бросались. Лишь три женщины избегли огня, спасенные одной благородной дамой, матерью Бушара де Марли, которая вернула их в лоно Церкви.»

«Нуstoria albigensis»

[«История альбигойцев»]

Пьера де Во де Серне.

«Внутри [крепости] была камнеметательная машина, соору­женная плотником.

Машину притащили волоком из Сен-Сернена и подняли на дощатый настил [на крепостном валу],

И стреляли из нее благородные дамы, девицы и женщины из простонародья.

И ударил камень прямо туда куда был направлен искусной рукой,

И поразил графа с такою силой в шлем, выкованный из стали,

Что разлетелись в разные стороны, подобно брызгам и осколкам,

Глаза, мозг и зубы обеих челюстей;

И граф упал замертво на землю, черный и залитый кровью.

                 «Песнь об альбигойском крестовом походе.»