О том как наказана была колдунья Катла и сын ее Одд.

О том как наказана была колдунья Катла и сын ее Одд.

«Гейррид, хозяйка из Мавахлида, послала сказать Больстаду, что, по ее убеждению, это сын Катлы Одд отру­бил руку Ауд; она заявила, что Ауд сама ей об этом сказала, а также что Одд похвалялся этим перед своими друзьями. Когда Торарин и Арнкелль услышали об этом, они вышли из дому в сопровождении десяти человек и пришли в Мавах-лид, где и провели ночь. На следующее утро они отправи­лись в Хоульт, но оттуда их движение было замечено. Ибо там находился не кто иной, как Одд. Катла сидела на возвы­шении и пряла; она сказала Одду, чтобы тот сел с ней рядом: «Сиди спокойно и молчи». Женщинам она также сказала, чтобы они сели на свои места: «Молчите, молвила она, — говорить буду я». Когда пришел Арнкелль со своими людь­ми, они сразу же вошли и прошли в комнату; Катла поздо­ровалась с Арнкеллем и справилась, нет ли каких-нибудь новостей; Арнкелль ответил, что у него ничего для нее нет, и спросил, где Одд. Катла сказала, что он отправился на юг, в Брейдавик, и добавила: «Если бы он был дома, он не стал бы от тебя прятаться, ибо мы твердо верим в твое великоду­шие». «Может, оно и так, — сказал Арнкелль, -однако мы хотим поискать его здесь.» «Будь по-вашему,». — ответила Катла и приказала ключнику пойти вперед и посветить им и отпереть кладовую, единственное, по ее словам, помещение на ферме, которое запиралось на ключ. При этом они виде­ли, что она пряла, вращая веретено. Они обшарили весь дом, однако Одда не обнаружили и ушли ни с чем.

«Когда они немного отошли от фермы, Арнкелль остановился и сказал: «А не обманула ли Катла наши глаза? Ведь там, где мы видели веретено, на самом деле был Одд.» «Она могла такое сделать, — сказал Торарин. — Вернемся назад.» Так они и сделали. Когда в Хольте увидели, что они возвращаются, Катла сказала женщинам: «Садитесь снова по местам, а мы с Оддом выйдем им навстречу.» Когда они с Оддом достигли дверей, она вышла в сени и стала перед на­ружными дверями причесывать своего сына Одда, и остригла ему волосы. Арнкелль и его люди бросились к дверям и увидели, где была Катла: она стояла с козлом, подравнивала ему шерсть и бороду и расчесывала спутанные пряди. Арн­келль и бывшие с ним вошли в комнату, но нигде так и не увидели Одда; веретено Катлы лежало на скамье; они реши­ли между собой, что Одда там, должно быть, не было; за­тем они вышли и отправились прочь.

Однако, дойдя до того места, откуда они вернулись в прошлый раз, Арнкелль сказал: «А не думаете ли вы, что Одд обернулся козлом?» «Точно сказать нельзя, заметил То­рарин, но если мы вернемся на этот раз, то мы застигнем Катлу.» «Попробуем еще раз, — сказал Арнкелль, — и по­смотрим, что выйдет.» И они еще раз вернулись назад. Уви­дев, что они возвращаются, Катла сказала Одду, чтобы он шел за ней; выйдя наружу, она подошла к куче золы и при­казала Одду лечь рядом, — «и не двигайся с этого места, что бы ни случилось». Придя на ферму, Арнкелль и его люди вбежали вовнутрь, вошли в комнату. Катла сидела на воз­вышении и пряла. Поздоровавшись, она заметила, что они зачастили на ферму. Арнкелль согласился, что это так, а его люди схватили веретено и разломали его в щепы. Тогда Кат­ла сказала: «Когда вечером вы вернетесь восвояси, вы смо­жете сказать, что не напрасно приходили в Хольт, раз вы сломали мое веретено.» Арнкелль же со своими людьми принялись искать Одда снаружи и в доме, но ничего живого не попалось им на глаза, если не считать хряка, лежавшего рядом с кучей золы в загоне, принадлежавшем Катле. Затем они ушли.

На полдороге к Мавахлиду им повстречалась Гейррид, шедшая со своим рабочим, и она спросила, как все там было. Торарин все рассказал ей. Тогда она сказала, что они плохо искали Одда: «я хочу, чтобы вы вернулись еще раз, и я пойду с вами; нельзя поступать так легкомысленно, когда дело имеешь с Катлой». И они повернули назад. На Гейррид была голубая накидка. Когда в Хольте увидели, как они под­ходят, Катле сообщили, что на этот раз пришельцев четыр­надцать человек и что на одной из фигур цветная одежда. Тогда Катла сказала: «Значит, с ними идет волшебница Гейр­рид и одного обмана чувств будет недостаточно». Она подня­лась с возвышения и вытащила из-под себя подушку; та скрывала ход, проделанный в возвышении и закрытый лю­ком; она втолкнула туда Одда, уселась на прежнее место и стала жаловаться, что ей нездоровится. Когда Арнкелль и его люди вошли в комнату, приветствий на этот раз не бы­ло. Гейррид сняла свою накидку и подошла к Катле; взяв мешок из тюленьей кожи, принесенный с собой, она положи­ла его на голову Катле; затем ее спутники завязали мешок внизу. Тогда Гейррид приказала разломать возвышение, Одд был найден внутри, и его сразу же связали. После чего Кат-лу и Одда отвели на мыс Буланд, и там Одда повесили. Ког­да его вешали, Арнкелль ему сказал: «Зло случилось с то­бой из-за твоей матери; наверняка она была тебе плохой ма­терью.» Катла сказала: «Конечно, может, я и не была хоро­шей матерью, однако беда произошла с ним не потому, что я ему желала зла; что я хотела — так это чтобы вас всех по­стигло зло из-за меня; я весьма надеюсь, что так оно и про­изойдет; знайте также, что это я наслала на Гуннлауга. сына Торбьорна, несчастья, причинившие ему столько горя; что до тебя, Арнкелль, сказала она, с тобой не может случиться беды из-за твоей матери, так как ее нет в живых. Но я же­лаю, чтобы чары, которые я на тебя насылаю, явились для тебя причиной большего зла со стороны твоего отца, чем то, что я причинила Одду, тем более, что тебя подстерегают большие опасности, чем его; я также надеюсь, что, прежде чем наступит конец, ты услышишь, что у тебя был плохой отец.» После этого Катлу забросали камнями до смерти, там же. около мыса. Затем они вернулись в Мавахлид. Все жи­тели узнали о случившемся, и никто не испытал сожаления. Так прошла зима.»