О поклонении псу Гинфору

О поклонении псу Гинфору

«В шестую очередь следует сказать об оскорбитель­ных суевериях, некоторые из которых оскорбительны по от­ношению к Богу, а другие — по отношению к ближнему. Ос­корбительны по отношению к Богу суеверия, воздающие до­стойные лишь Бога почести демонам или другим тварям: в этом состоит грех идолопоклонения, тем же грешат и несча­стные женщины, занимающиеся колдовством, и те, кто в по­исках спасения поклоняется кустам бузины и делает им при­ношения: пренебрегая церквами и святыми мощами, они при­носят к кусту бузины или муравейнику, или другому подоб­ному предмету своих детей в надежде получить для них вы­здоровление.

«Подобное произошло недавно в Лионском приходе, где, читая проповеди против колдовства и исповедуя прихо­жан, я узнал от исповедовавшихся женщин, что многие из них носили своих детей к святому Гинфору. Полагая, что это был какой-то святой, я стал расспрашивать о нем и в конце концов узнал, что то был борзой пес, убитый при сле­дующих обстоятельствах.

«В Лионском приходе, рядом с поселением мона­хинь, звавшимся Невиль, на земле сира Виллара стоял замок. У сеньора этого замка и его жены был малютка-сын. Однажды, когда сеньора и его жены не было дома и корми­лица также отлучилась, оставив младенца в колыбели, в дом заползла огромная змея и направилась к колыбели с ре­бенком. Видя это, находившаяся в доме борзая собака набро­силась на змею, вцепившись в нее под колыбелью, и, опро­кинув кроватку, неотступно теребила зубами змею, которая, защищаясь, отвечала ей тысячью укусов. В конце концов со­бака прикончила змею и отбросила ее подальше от колыбе­ли. Однако и колыбель, и пол вокруг, и морда, и вся голова собаки были залиты кровью змеи. Потрепанная в схватке, борзая держалась настороже рядом с колыбелью. Войдя в комнату и увидев все это, кормилица подумала, что собака разорвала ребенка, и в отчаянии испустила ужасный крик. На этот крик прибежала мать ребенка; увидев и подумав то же самое, она зашлась подобным же криком. Вбежав вслед за ней, сам рыцарь подвергся тому же обману чувств и, выхва­тив меч, убил собаку. И лишь тогда, приблизившись к ко­лыбели, они увидели, что младенец, целый и невредимый, спит сладким сном. Стараясь понять, что же случилось, они нашли наконец змею, убитую и распотрошенную собакой. Узнав правду о случившемся и сожалея о столь несправедли­вом убийстве собаки, сослужившей столь полезную службу, они бросили ее на дно колодца у ворот замка, завалили ее множеством камней и посадили вокруг колодца несколько деревьев в память об этом событии. Между тем, позднее, за­мок по воле Господа был разрушен, а земля покинута жите­лями и пришла в полное запустение. Однако крестьяне, слы­шавшие о благородном поведении собаки и о том, как она была убита, будучи невиновной, и притом за поступок, кото­рый, напротив, заслуживал награды, приходили на это место и почитали пса, как какого-нибудь мученика, молились ему об исцелении от увечий и по другим надобностям, и многие стали жертвами обмана и соблазнов, с помощью коих дья­вол склонял людей к греху. Но особенно много было жен­щин, приносивших на это место своих слабых и больных де­тей. В укрепленном городке, стоявшем в одном лье от этого места, жила старая женщина, которая учила их, что следует делать для соблюдения колдовского ритуала, как приносить дары демонам, как вызывать их, она же приводила их на это место. Придя туда, женщины делали приношение солью и другими вещами, развешивали по росшим вокруг кустам пе­ленки своих детей, вбивали гвозди в стоявшие там деревья, пропускали обнаженного ребенка между стволами двух дере­вьев: мать, стоявшая с одной стороны, девятикратно бросала его старухе, стоявшей по другую сторону. Призывая демо­нов, они заклинали фавнов, живших в лесу Римит, взять этого слабого и больного ребенка, принадлежавшего, по их словам, этим лесным духам, и вернуть им их младенца, ко­торого они унесли, полненького и упитанного, живого и не­вредимого. Свершив это, матери-детоубийцы брали своего младенца и оставляли голеньким у подножия дерева в соло­менной колыбели, затем с помощью принесенного ими огня зажигали по обе стороны головки две дюймовые свечи, ко­торые они прикрепляли над колыбелью к стволу дерева. По­сле этого они удалялись, давая догореть обеим свечам, так чтобы при этом они не могли видеть ребенка и слышать его плач. Свечи горели и, сгорая полностью, явились, как мы слышали от многих людей, причиной смерти нескольких младенцев. Одна женщина рассказывала мне также, что при­звав лесных духов и удаляясь, она видела, как из лесу вы­шел волк и направился к малютке. Если бы материнская любовь не разбудила в ней жалость и она не бросилась бы назад, волк, или, как она говорила, скрывавшийся под его личиной дьявол сожрал бы младенца.

Этьен де Бурбон (ок. 1180 — 1261).