Из воспоминаний агента "Искры"

Из воспоминаний агента "Искры"

Агенты «Искры» — это целая пле­яда стойких профессионалов-рево­люционеров, убежденных марксистов, верных помощников газеты в борьбе за сплочение разрозненных социал-демократических организаций России в крепкую, централизованную пар­тию рабочего класса. Они действовали во многих районах страны, собирая материалы для «Искры», организуя доставку и распространение ее но­меров в России, налаживая связи между социал-демократическими ко­митетами, собирая средства на га­зету, подыскивая в рабочей среде надежных людей, готовых стать кор­респондентами «Искры». Одним из ве­дущих искровских работников в Пе­тербурге была Елена Дмитриевна Ста­сова (1873 — 1966). О революционе­рах своего поколения Е. Д. Стасова рассказала в книге «Страницы жизни и борьбы»; небольшой отрывок из которой вы можете прочесть здесь.

«На мне лежало... получение «Ис­кры» из-за границы. Кроме посылок, отправляемых железнодорожным тран­спортом, мы получали ее и в письмах. Адреса для таких писем и вообще для корреспонденции из других городов России и из-за рубежа были у нас во всех частях города.

Многие теперь не имеют понятия, что представляла собой корреспон­денция того времени... Что значило тогда написать письмо, например, Ильичу? Прежде всего надо было написать текст письма... Затем сле­довало подчеркнуть все те места, ко­торые надо зашифровать. Затем за­шифровать... После этого необходимо было все зашифрованные места про­верить. Если бы при шифровке была сделана ошибка, нельзя было бы ра­зобрать написанное. Затем писалось

внешнее письмо на каком-либо ино­странном языке. Ведь Н. К. Крупская не могла получать письма на свой адрес, так как, конечно, их квартира была под наблюдением и все письма из России вскрывались и просматри­вались (перлюстрировались). Поэтому письма направлялись и в Германию, и в Англию, и во Францию, а уже оттуда пересылались Крупской. Надо было написать такое письмо, которое не обратило бы на себя внимания... И, наконец, последняя процедура — между строк внешнего письма химией написать то, что было написано с зашифровкой. Времени на это ухо­дило много...

Шифром переписки с Надеждой Константиновной у нас была басня Крылова «Дуб и трость», потому что в этой басне есть решительно все буквы алфавита. Так как мы часто пользовались этим шифром, мы знали наизусть, в какой строчке какая стоит буква.

Были и другие способы шифровки. Когда на явку приходили товарищи и приносили с собою различные ад­реса, взять их в написанном виде с собою я не могла, Я не уверена была, что по дороге меня не задержит по­лиция, поэтому мне надо было адрес зашифровать. Для этого у меня; как и у других товарищей, был свой соб­ственный шифр. Он составлялся из семи слов, содержащих все буквы алфавита.

1. Телефония. 2. Привычка. 3. Хит­рюга. 4. Будущее. 5. Мездра. 6. Сцеп­щик. 7. Женшень.

Каждая буква обозначалась в шиф­ре двумя цифрами: порядковым но­мером строки и местом, которое буква занимает в слове. Так, например, буква Л в моем шифре обозначалась цифрой 1—3 (1-я строка, 3-я буква)...

Я шифровала так же быстро циф­рами, как писала бы буквами, так как, конечно, знала наизусть, в ка­кой строке какое место занимает буква. Вот образец зашифровки слова про­вокатор — 2134162416675633, 15622. Как видите, сплошной ряд цифр и только в одном месте стоит запятая. Это для того, чтобы показать, что 15 это не 1-я строка, 5-я буква, а 15-я строка, 6-я буква...

Кроме переписки с Россией и с Ильичей, на мне лежала обязанность получения паспортов. Это тоже было не простое дело. Но в этом очень помогал нам двоюродный брат М. И. Калинина — старший дворник Конон Савченко, живший недалеко от меня. Он был на хорошем счету у полиции. Все старшие дворники, как и швей­цары, состояли на службе у полиции, и, следовательно, за ними не следили...

Когда кто-нибудь из жильцов до­ма умирал в больнице, на обязанности старшего дворника лежало получить обратно его паспорт. Все паспорта покойников, которые приходились на Конона и его ближайших друзей — старших дворников, он давал нам. Это были так называемые «железные паспорта»: если бы поступил запрос по месту выдачи, выдан ли паспорт на имя такого-то, то ответ был бы утвердительный. Значит, человек мо­жет спокойно жить по этому паспорту. Когда Конон ходил в больницу полу­чать паспорта покойников, некоторые соседние дворники просили его: «У меня такой-то помер, возьми его па­спорт». А он, когда возвращался, говорил: «Знаешь, твоего паспорта нет, потеряли его». А сам, конечно, сохранял его для партии».