Вечный узник (О.Бланки, 1805-1881)

Вечный узник (О.Бланки, 1805-1881)

Когда тюремщик заглянул в этот вечер (5.IV.1853 г.) в глазок каме­ры Бланки, старик, как многие тогда уже его звали, что-то читал, сидя спиной к двери и закутавшись в свой старый черный плащ. Он не ответил, когда его окликнули, но он не отвечал уже много месяцев, и надзиратели тюрьмы в Бель Иле (острове, точно в насмешку названном «Прекрасным») к этому уже привыкли. В камере его соседа, молодого Казавана, повто­рилось то же, но и это было привычно и не вызвало подозрений. Тюремные двери захлопнулись, свет погас, и тюрьма погрузилась в сон.

А Бланки и его товарищ, оставив­шие вместо себя в своих камерах сделанные из подушек и одеял мане­кены, в это время ползком пробира­лись через тюремный огород. Когда наступило время вечернего обхода, они спустились по веревкам в тюрем­ный колодезь и полтора часа пере­жидали там, коченея от холода в ледя­ной воде. Потом им надо перелезть через две утыканные битым стеклом тюремные стены, обойти два сторо­жевых поста, переплыть через два заполненных водой тюремных рва. Последняя, наружная стена цитадели особенно высока. Беглецы перелезают через нее, втыкая между каменьями, из которых она сложена, свои боль­шие острые ножи. И вот, наконец, они в поле. Поздней ночью, обходя проезжие дороги, добираются они до хижины рыбака, который подря­дился отвезти их утром на материк. Но утром хижину окружает сводный отряд полицейских и жандармов. Ры­бак предал беглецов!

Беглецов избивают, связывают и, кинув в телегу, везут в крепость.

Спустя 12 лет в больнице париж­ской тюрьмы Святой Пелагеи тюрем­ный режим более мягок и Бланки раз­рабатывает небывало дерзкий план побега. Сбрив бороду, в парике и ши­рокополой шляпе, выходит он из палаты, присоединяется к группе воск­ресных посетителей больницы и с бес­печной улыбкой проходит вместе с ни­ми мимо ничего не подозревавших стражей. На улице ждет фиакр, чтобы отвезти его на вокзал. Проходит день — Бланки за границей, а фран­цузская полиция тщетно сбивается с ног, ища его в Париже. Таковы два эпизода из жизни Луи Огюста Бланки, жизни полной опасностей, приключе­ний и героизма.

Бланки — революционер и борется за то, чтобы сделать свою родину, Францию, процветающей и счастли­вой. Он яростно ненавидит всякую эксплуатацию и угнетение. Он борется против ига капитализма и верит, что в конечном счете человечество при­дет к коммунизму. Но Бланки не по­нимает, что для этого нужна классо­вая борьба, революция, совершенная народом, и думает, что власть бур­жуазии можно свергнуть восстанием группы отважных заговорщиков. И он всю свою жизнь плетет сети заго­воров и восстаний. Он живет под чу­жим именем, скрываясь, чуть ли не каждую ночь проводя в другом месте. Дважды его приговаривают к смерт­ной казни и дважды, не решаясь казнить человека, чье имя уже при жизни его звучит, как легенда, заме­няют ему смерть тюремным заключе­нием. Его кидают в самые страшные тюрьмы Франции. Он проводит дол­гие, мучительные десятилетия в по­хожих на каменные гробницы одиноч­ках, но, едва только вырвавшись на волю, возобновляет свои заговоры, восстания, свою борьбу.

И в последний раз Бланки был аре­стован в далекой французской про­винции 17 марта 1871 г.— в самый канун того дня, когда в Париже власть перешла к рабочим. Ему 66 лет, и у него белые как снег волосы, но версальцы боятся его и стерегут, как если бы он был, по определению Бланки, «сам дьявол». Ни одна лодка, ни один пароход не смеют прибли­зиться к замку Торо — средневековой крепости на скале над морем, где сидит «вечный узник» .

Парижской коммуне не удается добиться освобождения Бланки, за­очно выбранного рабочими ее членом. Тьер отказывается обменять его даже на все 74 заложника, взятых Комму­ной в Париже. «Этот человек один стоит целой дивизии»,— говорит он о Бланки. А вскоре и сама Коммуна свергнута версальцами и парижские мостовые окрашиваются кровью ее защитников.

Лишь в 1879 г. французскому на­роду удается добиться амнистии для Бланки. Полтора года спустя он уми­рает. Уже после его смерти биографы подсчитывают, что большую часть своей 75-летней жизни «вечный уз­ник» провел в тюрьме.

Бланки не сумел найти правильный путь борьбы и, действуя в одиночку, в отрыве от народа, был обречен на поражение. Но он отдал свою жизнь за то, чтобы избавить людей от нуж­ды и страданий, и мы всегда будем с уважением и благодарностью вспо­минать его имя.