. Москва в XV-XVI веках
  
Азбука  Физкультура малышам

Детская Энциклопедия

Статистика

Москва в XV-XVI веках

Москва в XV-XVI веках

Кто не видел, хотя бы на фотографии, ка­менных стен Московского Кремля? Мощные укрепления, высокие башни. Более 470 лет стоят они у Москвы-реки. В 1495 г. был поло­жен последний кирпич в эти стены. Тогда, при великом князе московском Иване Васильевиче (Иване III), Москва была уже столицей боль­шого сильного государства. Послы из Герма­нии и от папы римского, от шведского короля и магистра Ливонского ордена, от крымского хана и турецкого султана бывали частыми го­стями в палатах государя всея Руси.

Вновь построенный Кремль имел куда более суровый, «крепостной» вид, чем в наше время. На башнях не было высоких остроконечных шатровых верхушек: они появились только в XVII в., когда Кремль уже потерял свое боевое значение. Вместо них были невысокие деревян­ные навесы над площадками.

Со всех сторон крепость была окружена во­дой: Москва-река, Неглинная, а со стороны Красной площади — ров шириной 30 м, глу­биной от 9 до 12 ж, там мог свободно поместиться трех,-четырехэтажный дом. С обеих сторон рва высились дополнительные укрепления. Кремль стоял как бы на острове.

В каждой кремлевской башне — три ряда бойниц. Высоко в карнизе — бойницы навесно­го боя, так называемые машикули, направлен­ные прямо вниз. Если враг подойдет вплотную к башне, его нельзя будет поразить из других бойниц, вот тут-то на его голову обрушится огонь из машикулей.

Кое-где кремлевские стены устремляются вверх на 29 м, высота самых низких участков стен — 5 м, а ширина стен — 6,5 м. При неко­торой ловкости можно по их верху проехать и на тройке. С боевых площадок во время оса­ды воины лили на головы штурмующих кипяток и расплавленную смолу, стреляли по врагу из пищалей, осыпали градом стрел, камней.

Кремль — центр всего города. Город — центр всей Русской земли. Здесь жил великий князь, а потом царь, заседала Боярская дума, созывались начиная с середины XVI в. земские соборы, здесь принимали иностранных послов. Рядом с дворцом — палаты родственников царя и некоторых самых знатных бояр. Здесь же покои митрополита Московского и всея Руси — главы русской церкви.

Пройти Москву из конца в конец нетороп­ливой походкой можно было за полтора-два часа — всего 6—7 км. Но для того времени это был очень большой город, самый большой на Руси. Не каждая европейская столица могла соперничать с Москвой по размерам. «Я счи­таю, что город больше, чем Лондон с предме­стьями»,— писал о Москве английский моряк Ричард Ченслер, побывавший здесь в 1553 — 1554 гг. «Город этот преобширный»,— вторит ему итальянец Барберини, приехавший сюда через десять с небольшим лет. А польский историк Матвей Меховский еще в 20-х годах XVI в. писал, что Москва вдвое больше Праги и Фло­ренции.

Нельзя точно сказать, сколько жителей было тогда в Москве: переписей населения еще не было, да и документов той поры сохрани­лось немного.

За стенами Кремля раскинулся посад. При осаде города жители посада укрывались в кре­пости. Но город рос быстро. Кремль уже не мог вместить всех жителей во время осады. Стали возникать новые линии укреплений. В 30-х годах XVI в. воздвигли каменную стену вокруг Великого посада — он непосредственно при­мыкал к Кремлю возле нынешней Красной пло­щади. Эту стену назвали китай-городской, а сам посад — Китай-городом1.

В 1585—1591 гг. под руководством москов­ского мастера Федора Коня была построена ка­менная стена длиной около 9 км. Так возник Белый город, оборонявший московские слобо­ды (по линии нынешнего Бульварного кольца). Затем в конце XVI в. за Белым городом была построена деревянная крепость на Земляном валу (по линии нынешнего Садового кольца). Каждая линия городских укреплений имела башни и про­ездные ворота. И теперь еще некоторые площа­ди Москвы называют воротами, например Ильинские ворота (в Китай-городе), Никитские ворота (в Белом городе); москвичи помнят еще старое название улицы Чкалова — Земляной вал.

Пройдемся по московским улицам XVI в. Московские улицы... Их немного. Это дороги, которые ведут в разные города страны. В улицы они превращаются в пределах Москвы. Твер­ская (ныне ул. Горького) — дорога на Тверь, Дмитровская (ныне ул. Пушкина и Чехова) — на Дмитров, Арбатская и Смоленская — на запад, к Смоленску... Некоторые улицы замо­щены, но не камнем, а бревнами. На остальных же — пыль, грязь. Улицы сходятся пучками к воротам городских стен, а между улицами дома и усадьбы стоят в беспорядке: где кто сумел построиться, там и стоит дом. Между дво­рами небольшие проходы — будущие переулки.

Перед Кремлем большая площадь. Сейчас ее называют Красной. В те времена она назы­валась Полое (т. е. пустое) место, а иногда — По­жар. Ведь возникла она, когда по приказу Ива­на III очистили от деревянных построек все пространство перед Кремлем: если на посаде вспыхнет пожар, то огонь не перекинется в Кремль. В левой части площади — собор Покро­ва, что на рву. Сейчас его чаще называют храмом Василия Блаженного. Этот причудли­во красивый, напоминающий яркую народную игрушку собор построен в 1556—1560 гг. рус­скими мастерами в память взятия Казани рус­скими войсками в 1552 г.

На площади широко раскинулся торг. Еще в конце XVI в. там, где сейчас стоит ГУМ, построили каменное здание торговых рядов.

В каждом ряду торговали особым товаром. В Сурожском — привозными изделиями. Здесь часто сидели в лавках купцы из Англии, Гер­мании, из Средней Азии... Почему Сурожский? На Руси купцов, торгующих с зарубеж­ными странами, называли сурожанами, от наз­вания крымского города Сурожа — Судака, где издавна русские купцы встречались на торжищах с генуэзцами. Были суконный, са­пожный, рукавичный, кафтанный ряды. Га­лантереей торговали в завязочном и в женском рядах, старье продавали в ветошном ряду, из­делия из металла — в железном и в серебряном.

А как аппетитно звучат названия рядов, где продавали еду: житный, медовый, солодовый, масляный, ветчинный, хлебный, калашный...

Здесь можно было купить не только еду или одежду. Возле Спасских (тогда Фроловских) во­рот Кремля продавались книги, а в иконном ряду... нет, не продавались, так говорить счита­лось грехом, обменивались на деньги иконы.

На главном торжище возле Кремля и на уличных торжках можно было купить не толь­ко изделия москвичей. Сюда привозили товары из разных областей страны. Москвичи тоже вы­возили свои товары в другие города. Так раз­растались экономические, торговые связи меж­ду различными районами Руси и подготавли­валось создание единого всероссийского рынка. Москва была в то время важнейшим экономиче­ским и торговым центром страны.

Основное население столицы составляли не знатные и богатые, а трудовой люд, искусные ремесленники. Московские плотники строили просторные хоромы без единого гвоздя, оконичники вставляли слюдяные окна. Великолепные изразцы — покрытые узорами кирпичи, кото­рые украшали стены каменных палат и печи в домах,— делали московские гончары. Там, где когда-то была Гончарная слобода, сейчас на­ходятся Гончарная набережная, Гончарный проезд и два Гончарных переулка. Возле моста через Неглинную стояли кузницы (там сейчас улица Кузнецкий мост). Замечательные кольчу­ги и панцири выделывали бронники (москвичи знают Бронные улицы). Сбруи, замки и оружие, полотна и другие ткани, книги и иконы — самые разнообразные вещи выходили из умелых рук москвичей.

Как и все города России, Москва была деревянным городом. Из кирпича или белого камня строили обычно только церкви, монасты­ри, крепости да дворцы царя и самых знатных вельмож. И то не всегда. Считалось, что жить в деревянном доме полезнее для здоровья. В Мо­скве даже у царя только часть дворца была ка­менной — та, где торжественно принимали ино­странных послов и устраивали званые пиры. Это знаменитая Грановитая палата, получившая свое название от граненых камней, покрываю­щих часть ее фасада. Царь жил в деревянных хоромах. Богатые купцы часто строили дере­вянные палаты на каменном подклете — полу­подвальном, цокольном этаже. В подклете хра­нили товары, казну, документы, там им был не страшен пожар. А ночевали в деревянной по­стройке.

Поставить свой двор в Москве стремился, и каждый из бояр и близких к царю дворян. Бояр­ская усадьба совсем не похожа на скромное жилище посадского человека. Кроме самого боярина и его семьи, здесь живет многочислен­ная дворня. Все боярские холопы заняты делом: одни прислуживают боярину за столом, другие следят за порядком в усадьбе, третьи ходят с ним на военную службу. Среди таких военных холопов немало обедневших дворян: в холопах у богатого боярина им иной раз живется сытнее, чем на государевой службе. Есть у боярина и свои портные, сапожники, ткачи, кузнецы. Боярская усадьба — это особый, замкнутый мирок. Дома богатых горожан украшены резь­бой, в них множество комнат с бесчисленными переходами. Но таких домов было немного.

Большинство москвичей жило в маленьких избах. Срубы готовыми продавались на рын­ке. Поставят сруб, пристроят сени — вот и го­тов дом из одной комнаты — клети. Человек побогаче купит второй сруб — вот и дом «о двух клетях».

Каждый дом стоит на усадьбе. При доме — сад, хозяйственные постройки. Овощи на рын­ке не покупали — у каждого свой огород; у многих — коровы, овцы и другие домашние жи­вотные. Усадьба огорожена высоким забором: прохожему не видно, что делают хозяева.

Рано, на рассвете, встают с постели посад­ские. Помолившись перед иконами, посадский дает жене распоряжения по хозяйству, а сам отправляется в ряды, отпирает лавку — начи­нается трудовой день. Обычно ремесленник ра­ботал при лавке и сам продавал свои изделия.

Спать, особенно зимой, ложатся рано: ведь на улицах нет никакого освещения, по ночам простор для «лихих людей». Правда, стрелецкие караулы иногда по ночам объезжают город, но их маловато, да и службу они несут без особого рвения.

Часты были в Москве пожары. Бывало, за несколько часов выгорало полгорода. Вот что произошло в 1547 г.

Все лето не было дождя, стояла жара. Утром 21 июня загорелась церковь недалеко от Арба­та; занялись соседние дома. Внезапно налетела буря. Ветер вырывал с корнем большие деревья, сносил горящие крыши и разметывал их по городу. Языки пламени вздымались до неба, по словам современника, «великия яко горы». Только поздно вечером, через 10 с лишним часов, пожар начал утихать.

Несколько тысяч человек сгорело, 25 тыс. дворов уничтожил огонь, все население Москвы осталось без крова, погибло все имущество.

В это время страна была истощена хозяй­ничаньем жадных и жестоких бояр. Посадские люди ненавидели бояр, на них и возложили от­ветственность за пожар. Обвиняли тех, кто тогда стоял у власти,— родственников царя Глинских.

На пятый день после пожара москвичи соб­рались на площади в Кремле, убили одного из Глинских, выбрали руководителей. А через несколько дней с утра отправились в под­московное село Воробьево (ныне Ленинские горы), где прятался царь,— пусть выдаст Глин­ских! Толпы шли по дороге в Воробьево с ору­жием в руках, с ними был и палач: он должен был казнить Глинских. Напуганный царь обе­щал расследовать дело, наказать виновных. Но стоило успокоенным горожанам разойтись по домам, как по приказу царя были схвачены вожди восставших. Так было подавлено это восстание.

Еще не раз москвичи с оружием в руках поднимались на борьбу с боярами и вельможа­ми, с богатыми купцами, со всеми, кто жил за счет людей труда.

1 Есть несколько версий происхождения слова «Китай-город». Наиболее вероятно, что это название происходит от слова «кита» — связка тонких жердей, из которых здесь в 1534 г. были построены временные укрепления.

ПОИСК
Block title
РАЗНОЕ