. Как трое людей разучились писать
  
Азбука  Физкультура малышам

Детская Энциклопедия

Статистика

Как трое людей разучились писать

Как трое людей разучились писать

Упомянув о больших открытиях «центров речи», мы вплотную приблизились к тому воп­росу, который так занимал нас с самого начала. Может быть, этим мы уже почти решили вопрос о «центрах» в головном мозге, управляющих психическими способностями? Возможно, Галль, несмотря на всю фантастичность его «френоло­гии», был все-таки прав, и в мозге— пусть сов-

сем не в тех местах и не в том виде — можно най­ти «центры», управляющие сложными видами психической деятельности? Чтобы разобраться в этом, мы расскажем, как три человека поте­ряли способность писать.

Один из этих людей получил на войне ране­ние в левую височную область, которую почти девяносто лет назад описал немецкий психиатр Вернике. После этого ранения, разрушившего части мозговой коры, которые принимают уча­стие в анализе и синтезе звуков, больной пере­стал четко разбирать обращенную к нему речь. Звуки путались у него, становились недо­статочно четкими, больной оказался не в состоя­нии выделить отдельные звуки из слов, которые слышал и произносил. Он не мог писать под диктовку; пока списывает готовый текст, все идет хорошо, но, как только начинает писать под диктовку, все разрушается: больной не знает, с какого звука начинается, например, слово «летит», что это, «л» или «р», и какой звук идет дальше. Он пишет, зачеркивает, снова пробует, снова перечеркивает...

В палате лежит второй больной. Он тоже по­лучил огнестрельное ранение: осколок засел в той области левого полушария мозга, которая регулирует тонкие движения. Больной продол­жает хорошо слышать и понимать обращенную к нему речь, но какие мучения испытывает боль­ной, когда он пытается произнести хоть какое-ни­будь слово! Язык не слушается, и вместо слова «стол» получается то «слот», то «слон». Ведь движения языка при произнесении звуков «л», «н», «т» так похожи. Он пробует писать — и тут неудача: лишившись возможности правильно проговорить слово, он неправильно пишет его.

А вот и третий больной. У него пуля разру­шила левую сторону затылочной области, на границе с теменной. Он хорошо говорит и так же хорошо понимает обращенную к нему речь. Казалось бы, ранение не лишило его никаких существенных сторон деятельности. Однако это не так. Больной по специальности топограф. Ему, наверное, совсем не трудно читать карты? Но вот карта перед ним — и он оказывается совер­шенно беспомощным. Где здесь восток и запад? Где нужно искать Уральские горы — справа или слева от Москвы? А где проходит линия фрон­та? Нет, он не может разобраться даже в самой простой карте. А как пройти из палаты в комнату врача — направо или налево? Те системы мозга, которые так хорошо анализировали пространст­венные отношения, разрушены ранением, и всю­ду, где человек должен опираться на их рабо­ту, он оказывается беспомощным.

Ну а его письмо? Оно тоже пострадало от ранения, но совсем не так, как у первых двух больных. Ему ничего не стоит выделить в слове нужные звуки и сохранить их порядок. Но как написать нужные буквы? Как изобразить их? Это так трудно: поперечная палочка в «Б» от­ходит куда-то в сторону, но в какую?.. Направо или налево? И куда идет то полукольцо, кото­рое входит в букву «Б»? А как трудна буква «В»: здесь два полукольца, и как их располо­жить? Нет, положительно, это невыполнимая задача.

У трех больных ранены различные места мозга. Они задевают разные системы: у одного систему слухового, у другого — двигательного анализа, у третьего — зрительного. Письмо на­рушено у всех, но по совсем разным причинам и в совершенно разных формах.

Значит, даже, казалось бы, такой простой процесс, как письмо, представляет собой слож­нейшую деятельность, состоящую из многих эле­ментов. Может ли эта деятельность осуществ­ляться одним «органом» мозга—каким-то «цент­ром письма»? Конечно, нет. В процессе письма человек должен на слух выделить звуки вос­принимаемой им речи — и в этом принимает участие слуховая часть коры больших полуша­рий головного мозга.

Дальше человек должен произнести звуки— здесь действуют сложнейшие устройства дви­гательной части мозговой коры.

Наконец, человек должен изобразить буквы, расположив их в пространстве. Теперь он опирается на зри­тельно-двигательные участки коры с их про­странственным анали­зом.

Значит, головной мозг, обеспечивающий замыкание сложнейших временных связей и соз­дание множества совме­стно работающих «дина­мических систем», вовсе не состоит из отдельных «органов», ведающих определенной способ­ностью. Его скорее мож­но сравнить с оркест­ром, в котором каж­дый инструмент со­храняет свою роль, а стройная симфония воз­никает лишь в результате слаженной игры.

ПОИСК
Block title
РАЗНОЕ