Хлебозавод-автомат

Хлебозавод-автомат

«Изо дня в день в мучной пыли, в грязи, на­тасканной нашими ногами со двора, в густой пахучей духоте мы рассучивали тесто и делали крендели, смачивая их нашим потом, и мы нена­видели нашу работу острой ненавистью, мы никогда не ели того, что выходило из-под на­ших рук, предпочитая кренделям черный хлеб»,— так рассказывал М. Горький о доре­волюционной пекарне.

Именно так, вручную, в маленьких душных помещениях, пекли хлеб во всех странах мира несколько десятков лет назад. Чтобы понять, как разительно отличается такая пекарня от современного хлебозавода-автомата, посмотри­те цветной рисунок.

Железнодорожные вагоны и автомашины везут муку к автоматическому заводу, зданию круглой формы, похожему на цирк. Как только припудренные мукой мешки выгружаются, они

сразу проваливаются в люк. Здесь транспортер подхватывает их и везет в подвальный этаж, в круглый мучной склад. Там мешки укладыва­ют вдоль стен ровными штабелями — по сортам муки. Затем муку высыпают в огромные дере­вянные лари мукосмесительной машины. Внизу в них вращаются винты — шнеки, напоми­нающие винт обыкновенной мясорубки. Они перемешивают муку разных сортов, делают нужную для хлеба смесь. Теперь муку надо тщательно просеять. На хлебозаводе это де­лают машины-просеиватели. Огром­ные сита непрерывно трясутся, вибрируют и, задерживая разный мусор, беспрепятственно пропускают сквозь свои крошечные отверстия муку. А если в нее случайно попадут маленькие кусочки железа, то их притянет к себе спе­циальный электромагнит.

После такой обработки мука попадает в осо­бый лифт — самотаску. Его ковши за­черпывают очищенную муку и тащат ее на верх­ний, пятый этаж завода — в дозировоч­ный цех. Отсюда начинается технологический процесс приготовления хлеба, т. е. он идет сверху вниз. Здесь муку еще раз просеи­вают, а затем направляют на автоматические весы. Они отвешивают нужные порции и, за­жигая электрическую лампочку, дают знать на четвертый этаж, что сделали свое дело.

В дозировочном цехе приготовляется все, что необходимо для замешивания теста: рас­творяются дрожжи, соль, сахар. Время от вре­мени раздается звонок и зажигается одна из четырех лампочек, упрятанных в матовые ша­ры-абажуры с цифрами. Чтобы узнать значе­ние этих сигналов, нужно спуститься ниже, на четвертый этаж, в тесто месительный цех.

Вдоль стены этого огромного светлого цеха тянется высокий деревянный короб в виде гигантского кольца. За ним, ближе к центру,— следующее кольцо, поменьше, потом — еще меньше, и, наконец, в самом центре цеха рас­положено самое маленькое, четвертое кольцо. Это конвейеры. Их столько же, сколько сигнальных лампочек,— четыре. Каждая лам­почка служит сигналом одного из конвей­еров.

Внутри конвейера на ровном расстоянии друг от друга находятся круглые металличе­ские чаны — дежи. Они укреплены на рель­сах, а сами рельсы лежат на круглых стальных роликах, как на колесах. Обычно колеса дви­жутся по рельсам. Здесь же, наоборот, рельсы с укрепленными на них дежами скользят по ко­лесам-роликам.

Над каждым кольцом конвейера виднеется труба, идущая с пятого этажа, от автовесов,— тут будущий хлеб начинает свой путь. Под тру­бу ставится пустая дежа. Как только автовесы дали сигнал, работница открывает заслоны и в дежу из трубы сыплется порция муки. Потом работница нажимает кнопку — и наверху, в до­зировочном цехе, начинает звонить звонок и за­жигается лампочка с соответствующей цифрой на белом абажуре. Лампочка сигнализирует рабочим дозировочного цеха, что такому-то конвейеру нужны дрожжи, растворенные соль и сахар.

Когда все это загружено, конвейер начи­нает двигаться. Дежа с мукой и дрожжами, проехав несколько метров по кругу, останав­ливается около тестомесильной ма­шины, которая тут же с помощью специальных лопаток начинает перемешивать тесто. Затем лопатки приподнимаются, и дежа отправляется дальше, нырнув, будто в тоннель, в деревянный короб конвейера. А на ее место подходит сле­дующая.

Полтора часа дежа двигается в тоннеле до конца конвейера. За это время тесто в ней «подходит» — поднимается горой. В конце подъ­емная машина легко приподнимает тяжелую, чуть не в тонну весом, дежу и опрокидывает ее над ямой тестоспуска, — так называет­ся ход, по которому тесто спускается этажом ниже.

Итак, тесто на третьем этаже. Угодило оно прямо в воронку разделочной машины. Вал и барабан ее, вращаясь, захватывают тесто и увлекают внутрь машины. У барабана четыре кармана. По мере его вращения тесто заполняет сначала один, потом другой, третий, четвер­тый. А в каждом кармане есть поршень. Попа­дая в карман, тесто сперва заставляет поршень потесниться. Потом, когда карман набит до отказа, а барабан повернулся, поршень начи­нает давить на тесто и выталкивает его прямо на транспортер. В результате на движущуюся ленту один за другим падают совершенно оди­наковые куски. Это и не мудрено, ведь все кар­маны всегда заполняются строго определен­ным количеством теста.

Величину карманов можно изменить. Для этого механику стоит лишь повернуть спе­циальный штурвал. Поршни будут освобож­дать тесту больше или меньше места. От этого и куски теста станут больше или меньше.

Но пока это еще бесформенные куски. Их надо сначала округлить в округлительной машине, а потом в закаточной машине превратить в ровные, аккуратные батоны.

Закаточная машина первой парой валиков, как скалками, расплющивает круглый комок теста, превращает его в блин. Вторая пара при­дает тесту нужную толщину, а третья — свер­тывает его в рулон. После этого начинается самая главная операция. Рулон теста попадает в щель между закатывающим барабаном и фор­мирующим кожухом. Барабан вращается и ка­тит тесто по кожуху. Так же поступают хозяй­ки, когда, раскатывая тесто по столу, превра­щают круглый кусок в колбаску. Только в машине вместо ладоней — закатывающий барабан, а вместо стола — формирующий кожух.

Затем батоны проводят некоторое время в тепле, в люльках конвейера, расположенного над печью. Здесь тесто поднимается, стано­вится рыхлым, пористым. И только тогда оно попадает в печь.

Печей на заводе четыре — столько же, сколько в тестомесильном цехе конвейеров. Печи тоже кольцевые. Обогревают их трубами, по которым пропускают горячий пар.

Все на хлебозаводе делают машины, даже батоны в печь сажают. Медленно, ряд за рядом движутся над печью люльки с тестом. Подойдя к определенному месту, каждый ряд люлек опрокидывается, и тесто вываливается из них на металлическую полосу посадочной машины. Полоса то поднимается, то опускает­ся. И каждый раз она оказывается наверху именно в тот момент, когда переворачивают люльки. Подхватив падающие куски теста, по­лоса быстро опускается вниз. Мгновение — и тесто очутилось на движущейся ленте, кото­рая увлекает его в дышащую жаром печную пасть.

Но прежде чем очередной кусок исчезнет в этой пасти, за дело принимается еще одна машина. Она своими ножами наносит на тестовые заготовки батонов по нескольку косых над­резов. Без надрезов тесто, которое и в печи про­должает подниматься, полопается, батоны полу­чатся «рваные», некрасивые. А надрезанное тесто не полопается, оно просто слегка разой­дется по надрезам. И на их месте появятся потом хрустящие гребешки.

Обычно хлеб в печи «сидит» на месте. А в кольцевой печи батоны и другие изделия «едут». И пока они «проедут» на транспортере из конца в конец горячего кольца, испекутся на славу.

Есть на хлебозаводе «рог изобилия». Это широкая труба, которая идет от расположенной на втором этаже печи к круглому сортировоч­ному столу на первом этаже. Из нее нескончае­мым потоком сыплются свежеиспеченные ба­тоны.

Стоящие за сортировочным столом работ­ницы зорко следят, чтобы в магазин отправ­лялись батоны только высокого качества. Чуть попадется какой-нибудь уродец, его отклады­вают в сторону, а «выдержавших экзамен» грузят в автофургоны и отправляют в магазины. 240 т свежеиспеченного хлеба дает за одни сутки такой хлебозавод.