ВЫДАЮЩИЕСЯ БИОЛОГИ. Карл Линней

ВЫДАЮЩИЕСЯ  БИОЛОГИ. Карл Линней

Имя Карла Линнея (1707—1778), знаме­нитого шведского натуралиста, знакомо каж­дому учащемуся. Долог и нелегок был путь, приведший к мировой славе этого ученого, горячо любившего природу.

С ранних лет Карл интересовался растения­ми и еще восьмилетним мальчиком хозяйничал на собственной грядке в отцовском саду. Любая травка привлекала его внимание, и он уделял ей времени гораздо больше, чем тетрадке и учебнику. Начальную школу Карл окончил успеш­но, но в гимназии ему не повезло: латынь ни­как не давалась. Через два года отец Карла — сельский священник — услышал от директора гимназии очень неприятные слова: Карл не­прилежен, гимназия не для него; лучше, пока не поздно, обучить его какому-нибудь ремеслу. Был большой «семейный совет»: отец кричал, мать плакала, Карл с ужасом думал о пред­сказанной ему судьбе сапожника. Выручил друг отца — врач Ротман: он уговорил родите­лей Карла потерпеть еще год. Ротман сумел заинтересовать Карла латынью, и тот кое-как окончил гимназический курс. В семье решили, что Карл будет врачом, и он поступил в уни­верситет, сначала в городе Лунде, а позже — в Упсале.

Отец дал немного денег, но, как ни старался Карл тратить поменьше, их хватило ненадолго. Линней голодал и чинил подметки древесной корой, но по-прежнему собирал гербарий и стремился разобраться во всем разнообразии цветов, особенно в числе и расположении их тычинок и пестиков.

Карлу было всего 23 года, когда его взял к себе в помощники один из профессоров и студент сам начал учить студентов. А через два года, весной 1732 г., Линней отправился путеше­ствовать. Упсальское научное общество пред­ложило ему исследовать природу Лапландии — северной части Скандинавского п-ова. Денег ему дали немного — всего 60 талеров (около 90 рублей по валютному курсу того времени. — Ред.). Но натуралиста это не смутило. Он тро­нулся в путь, взяв с собой лишь две рубашки. Ученый пошел пешком и весь багаж тащил на своих плечах.

Линней исходил чуть ли не весь север Скан­динавии. Он ел что придется, чаще всего — су­шеную рыбу, спал под елками и, конечно, не мог собрать больших коллекций — на себе много не унесешь. У него было много приклю­чений: его чуть не убил разбойник, увязал он в болотах и падал с крутых склонов, его дони­мали комары. Но Линней был молод, здоров и увлекся порученным ему делом. Упрямый натуралист шел и шел по горам и болотам, со­бирая растения и образцы минералов.

По возвращении Линней напечатал свой первый труд — книгу «Флора Лапландии» — и продолжал работать в университете. Тут пришла беда. У Линнея не было ученой сте­пени, и ему запретили читать лекции. Пришлось ехать за границу, в Голландию, для того чтобы получить степень доктора медицины. Через несколько лет Линней вернулся на родину не только доктором, но и ботаником с европейским именем: он успел написать и издать за границей несколько книг, принесших ему славу.

Поначалу жизнь на родине оказалась труд­ной: пациентов у молодого врача не было, а слава натуралиста денег не давала. Одно вре­мя Линней даже собирался уехать в Голландию: в стране цветоводов он мог получить хорошее место как ботаник.

И вдруг повезло: ему удалось вылечить больного, которого считали безнадежным. Те­перь пришла и врачебная слава, а с ней — и пациенты. Наконец-то, после стольких лет все пошло хорошо: была кафедра в Упсале, были студенты, были друзья и помощники чуть ли не во всех странах. Отовсюду присы­лали коллекции растений и животных. Вскоре Линней перестал заниматься врачебной прак­тикой. Молодому натуралисту не по душе было лекарское дело.

В книге «Вещества медицинские» (1749) Линней описал известные ему лекарственные растения, рассказал об изготовлении из них лекарств и об их применении. Большим успехом пользовались лекции ученого о врачебном пита­нии и гигиене. Надо с благодарностью пом­нить, что Линней был изобретателем термометра, который, мы знаем под неверным названием «тер­мометра Цельсия».

Еще будучи студентом, Линней приносил домой сотни цветков, внимательно рассматри­вал их. В 1735 г. он опубликовал свою знаме­нитую «Систему природы».

Весь растительный мир Линней разделил на 24 класса. К последнему, 24-му классу («тайнобрачные») он отнес все те растения, у которых нет цветка: папоротники, хвощи, плауны, мхи, лишайники, грибы, водоросли, т. е. так называемые споровые растения. Пер­вые 23 класса охватывали цветковые растения. Линней распределил в этих классах все известные ему виды, рассортировав их по числу, форме и расположению тычинок. Так, в 1-й класс («однотычинковые») попали растения с одной тычинкой, в 5-й — с пятью, в 10-й с десятью тычинками. В 14-м классе («двусиль­ные») значились растения, у которых две ты­чинки длинные, а две — короткие (шалфей, мята, глухая крапива и другие губоцветные); в 17-м («двубратственные») — растения, у ко­торых из десяти тычинок девять срослись свои­ми нитями, а одна — свободная (большинство мотыльковых); 21-й класс охватывал однодом­ные растения — в цветке только тычинки или только пестики (дуб, береза, крапива), а 22-й объединял двудомные растения — на одном растении цветки только тычиночные, на дру­гом — только пестиковые (ива, осина, можже­вельник). Это была очень простая и удобная система — поглядел на цветок, рассмотрел ты­чинки и узнал, к какому классу принадлежит растение. А классы разделены на «порядки» тоже с очень простыми признаками: число пести­ков, строение плодов.

Система эта была, однако, совершенно искус­ственной. В ее основу Линней положил не род­ство растений, а несколько внешних, наиболее удобных признаков. К 13-му классу, например, он отнес растения с многочисленными тычин­ками, прикрепленными к цветоложу, и у него в одном классе оказались столь несхожие расте­ния, как лютик и мак, липа и кувшинка. В 5-м классе (5 тычинок) встретились морковь, лен, лебеда, колокольчик, незабудка, смородина, калина. В 21-м классе рядом с ряской зна­чились осоки, береза, дуб, крапива и даже ель и сосна. Брусника, похожая на нее толокнян­ка, черника — двоюродные сестры, но попали в

разные классы, так как число тычинок у них раз­лично. Искусственность классификации «по ты­чинкам» во многих слу­чаях так очевидна, что ее нельзя не заметить. Линней был прирожден­ным классификатором, но изучал растения не только по пыльным гер­бариям. Он знал их жи­выми в природе и по­этому начал вносить кое-какие изменения в свою систему, перемещал не­которые из растений в другие классы. Хотя его система от этого значительно не улучши­лась, она просуществовала не один десяток лет. При всех своих недочетах линнеевская система растений позволяла легко разбираться в том огромном количестве видов, которое уже стало известно науке.

Останься Линней врачом, никто бы не вспом­нил о нем даже полсотни лет спустя. Но весь мир знает Линнея-ботаника. Он назвал и опи­сал около десяти тысяч видов растений, разра­ботал систему растений, которая стала основой для развития биологической систематики.

Линней первым ввел в обиход так называе­мую бинарную номенклатуру— научное наименование растений и животных. Бинарная номенклатура сводится к следующе­му: каждому виду животного или растения дается только одному ему свойственное научное название. Это название обязательно состоит аз двух слов: родового названия (имя существи­тельное) и видового (обычно имя прилага­тельное).

Так, например, в роде«синица» насчитывается около десятка видов. В переводе на русский язык научные латинские названия наших обыч­ных синиц будут такие (в скобках проставлены русские народные наименования):

синица большая,

синица синяя (лазоревка),

синица хохлатая (гренадерка),

синица болотная (гаичка, пухляк),

синица черная (московка, малая синица).

Слово «синица» — родовое название, а сло­ва «синица большая», «синица синяя» и т. д.— название видов.

То же и среди растений. Род лютик состоит из многих видов: лютик едкий, лютик языко­вый, лютик золотистый, лютик ядовитый, лю­тик ползучий и т. д.

Название, данное какому-нибудь виду, по­стоянно. Оно не может быть заменено другим, и кто бы ни писал об этом виде, должен назы­вать его именно так, а не иначе. В одном роде не может быть одинаковых названий для двух видов. Не может быть и двух одинаковых назва­ний для разных родов. Можно сказать, что название рода — это как бы фамилия, а назва­ние вида — имя. Однофамильцев быть не долж­но, а в пределах одной фамилии не допускаются два одинаковых имени.

Теперь нам эти правила кажутся совсем простыми. А вот до Линнея никто из ученых не сумел их составить, а главное — провести в жизнь. Бинарная номенклатура упростила узнавание научных названий животных и растений. Она же устранила невероятную пута­ницу, которая до того существовала. Ведь до Линнея натуралисты часто называли по-раз­ному одно и то же растение или животное.

Знаменитый шведский натуралист составил классификацию животных и растений. Он объ­единил близкие виды в общие роды. Но если рас­пределить всех животных и растения только по родам, то разобраться во множестве родов будет все же очень трудно. Желая преодолеть подобные трудности, Линней объединил схо­жие роды в отряды и классы. Так, например, всех животных, покрытых перьями и отклады­вающих яйца, он соединил в один класс птиц. Животных Линней распределил по шести классам, причем для беспозвоночных отвел только два класса: в один попали членистоногие, в другом, названном им «Черви», разместились и моллюски, и кораллы, и медузы, и инфузории, и морские ежи, и всевозможные черви.

Когда пришлось писать о человекообразных обезьянах, Линней заметил у них много общих признаков с человеком. Тогда он объединил человека и обезьяну в одну группу, назвал ее «приматами» («князьями») и поставил их во главе класса млекопитающих. Линней не счи­тал человека кровной родней обезьяны, а про­сто находил между ними большое внешнее сходство.

Не будучи уж очень последовательным сто­ронником церковного учения о сотворении животных и растений, Линней не был и эволю­ционистом. Современные нам виды растений, по его мнению, не созданы богом — они порож­дены природой, но исходные формы предков, из которых образовались отряды, создал бог. Линней даже указал число этих «сотворенных богом» растений: их было, по его мнению, 116— по числу отрядов.

В те времена натуралист изучал всю при­роду: растения и животных, минералы и «ока­менелости», горные породы и почвы. Линней был не только ботаником и зоологом, он занимался и минералами, и рудами, изучал пещеры и ми­неральные источники, описывал древнейших раков-трилобитов и ископаемые кораллы. Систематик по складу ума, он составил клас­сификацию минералов и кристаллов, а как «практик» сделал многое для развития горного дела, для поисков полезных ископаемых.

Линнея знал весь ученый мир. К нему при­езжали учиться изо всех стран. Среди учеников Линнея были русские. В архиве Московского университета есть аттестат, который Линней дал своему ученику Афонину, ставшему в кон­це XVIII в. профессором Московского универ­ситета.

Свою «Систему природы» Линней опублико­вал, когда ему было 28 лет. С тех пор он всю жизнь работал над ней и переиздал ее 12 раз. Первое издание было совсем тоненькой книж­кой, а двенадцатое — тремя толстыми тома­ми. В своих книгах Линней описал около 4200 видов животных. Теперь мы знаем около полу­тора миллионов видов.